Оглашенные

– О чем вы говорите?! – Удивляется незнакомый мне худощавый мужчина с аккуратно подстриженной бородкой и военной выправкой. – Друзья, какая наркота, какая уголовка, откуда такие страхи. Слишком много чести для конторы. Да и мы не слишком крупная рыба, чтобы нас психотропной наркотой травить. Так что ничего не бойтесь. С нами Бог! Это главное!

 – Действительно, – подтверждает Михаил и нервно оглядывается, – и все-таки отойдем немного в сторону.

Отходим в сторону. Из дверей вокзала вываливается огромная толпа с баулами. Прибыл крымский поезд. Олег с Андреем вертят во все стороны головой, смотрят, нет ли где переодетых чекистов.

– Но все же поостеречься немного надо бы, – рассудительно говорит брат Анатолий, прихожанин кафедрального собора. – Слышали, наверное, власти принимают беспрецедентные меры безопасности. Милиции дана команда всех назад заворачивать. В общем, сделать все, чтобы крестный ход не состоялся.

– Выхода у нас нет, – побледневший Михаил нервно вздымает руку. – Только полная конспирация. Сейчас я раздам билеты. К поезду выдвигаемся по одному…

***

Рано утром прибыли в Киев. Никто не пытался нас высадить с поезда, отравить или подбросить нам наркотики. Однако расслабляться было рано. Вместе с нами ехали верующие из соседней епархии. Они-то нам и сообщили, что киевской милиции предписано задерживать делегации, пребывающие на крестный ход, и по возможности либо сажать в КПЗ, либо отправлять обратно.

– Делать нечего, – сказал Михаил, – опять конспирация. Из поезда выходим мелкими группами. Нет! Лучше по одному. Через час, ну, полтора максимум, встречаемся у метро «Арсенальное». С Богом!

Боец невидимого фронта 

Прекрасное солнечное утро. Чистый свежий воздух. Просыпающаяся столица. Кто-то уже спешит на работу. Вид у всех сытый, благодушный. Даже бомжи выглядят как-то по-европейски ухожено. С трудом верится, что я прибыл на линию фронта, на антипапский крестный ход.

Оставив вещи у родственников, иду в сторону завода «Арсенал». Небольшие петляющие улочки и обилие свежей зелени. Тенистые скверики, парки, состоящие из раскидистых каштанов, дубов, буков, грабов и аккуратных скамеечек и дорожек – все это завораживает глаз. А попавшаяся навстречу машина, щедро поливающая водой улицы, газоны и тротуары, приводит в умиление.

В какой-то момент мне начинает казаться, что все вокруг словно заколдовано иллюзией европейского благополучия. И вот уже чудится, как птички киевские щебечут мне на все лады: моя хата с краю, ничего не знаю. Ничего не знаю, моя хата с краю…