Оглашенные

Пока шли от остановки на квартиру Нефедова, Сергей все расспрашивал Михаила о подробностях нашего разговора с Нефедовым. Потом разговор перетек в геополитические реалии. Сергей вдруг начал рассказывать о каких-то новых секретных разработках российских танков. Причем говорил он так уверенно, с таким знанием дела, словно лично присутствовал при этих разработках. Но тут у него нашелся достойный собеседник в лице Максима Партайгеноссе.

На квартире Нефедова нас ожидал сам Николай Константинович, Санчо Панса, какая-то маленькая, черная и вертлявая женщина лет сорока и пожилой мужчина, похожий на нищего адмирала в отставке. Собственно, нам его так и представили – наш гофмаршал Станислав Анатольевич, просим любить и жаловать. Женщину же звали Лера Матвеевна. Она представляла общество «Пушкинистов». Еще была предпринимателем, то есть, чем-то там торговала на рынке.

Пожалуй, интереснее всех выглядел гофмаршал. У него была окладистая «боцманская» борода и огромная суковатая палка в руках (при ходьбе Станислав Анатольевич прихрамывал на левую ногу).

Гофмаршал рассказал нам, что он бывший диссидент. Сидел при советской власти. Но при этом тут же сделал поправку. Стукнув своей палкой об пол, и выкинув вперед указательный палец, он сказал:

– Правильно сделали, что посадили меня. Дурак я был. А говорили мне товарищи: Стасик, ну, куда ты лезешь. Зачем тебе оно надо. Неужели ты думаешь, что без советской власти жизнь станет лучше? А я, дурак – долой тоталитарный режим, да здравствуют права человека! Ну вот, ныне они и здравствуют, чтоб их, – и гофмаршал еще раз, в сердцах, стукнул палкой об пол.

Приступили к официальной части. Нефедов изложил присутствующим то, что говорил нам возле памятника Пушкину.

– Кто за то, чтобы обратится за помощью к России? – спросил всех присутствующих полковник в отставке.

Естественно, все были «за».

– Единодушно, – сказал довольный Нефедов. И тут же предложил писать официальный устав, для украинских властей, для регистрации партии. И неофициальную программу партии, для своих. И опять все были «за», как на комсомольском собрании. И опять Нефедов довольно подытожил: единодушно.

А вот дальше пошел разнобой. По поводу программы, что положить в ее основание. Выяснилась одна не совсем приятная, но ожидаемая вещь: и гофмаршал и Лера Матвеевна и Санчо Панса были против того, чтобы положить в основание программы постулат: единство русских возможно лишь на фундаменте Православия.