Оглянись, я за твоей спиной (СИ)

— Ну, хорошо, а что было, когда ты пришёл в институт на защиту?

— Она меня встретила и поставила ультиматум. Или я защищаюсь за двоих, то есть она будет рядом, но с якобы больным горлом, или… мои фотографии будут веселить не только членов комиссии, но и весь институт. — Данила с тоской посмотрел на Тима. — Сам понимаешь я шёл на красный диплом, а мог получить вместо него фото «зелёного индейца». И согласился. Она меня успокоила, сказав, что с некоторыми членами комиссии есть договорённость и нас долго мучить не будут. Так всё и вышло…

Тим сжал кулаки Данилы в своих ладонях.

— Да, история не из приятных, но у тебя есть красный диплом, очень умная голова и пора забыть об этой истории.

— Забыть? Конечно. Прошло уже пять лет, но я по-прежнему, правда иногда, ощущаю жжение…там, которое я просто еле выдержал на защите дипломной работы, и боль в душе. — Данила в упор посмотрел на Тима. — Особенно, когда мне говорят о рыжих!

Тим встал и вернулся на своё место.

— Значит, ты мне не поможешь? — Сказал он, и нервно почесал затылок. — Придётся мне…раздвоится что ли. Пока даже не знаю, как и поступить.

Данила внимательно минуту за ним наблюдал, а затем сказал. — Хорошо, если ты мне всё расскажешь, то я…помогу, чем смогу.

— Меня твоя история убедила, и я теперь тоже стал опасаться этой сумасбродной девушки. — Сказал Тимофей и…рассказал Даниле всю историю с вчерашнего падения с дерева с кучу земли до звонка Ветерка о том, что она намеревается проучить дельца Хромова Тимофея.

Данила слушал его то с удивлением, то с нескрываемой усмешкой, а то и вставлять саркастические шуточки. В конце концов, он встал, засунул руки в карману брюк и уставился на друга.

— Да, и угораздило же тебя вляпаться в такую историю. Хорошо ещё, что Элла ничего о вас не подозревает, а то… — он кивнул на документы, лежащие на столе Тимофея, — не было бы этого контракта. Вот, что я думаю, Тим, ты иди на эту встречу с твоим ветром сам и…расставь все точки над «и», а то запутаешься ещё больше в это игре с рыжей девочкой. И поверь мне, что в этой игре…она тебя переиграет. Она же рыжая!

Тим смотрел на друга с недоумением.

— Я просил тебя помочь, Дан, а не поучать меня. Тебе же ничего особенного делать не надо. Ты даже её не увидишь. Но ты. встал в позу и «упёрся рогами в рыжую преграду». Дан, поможешь или нет, этого договора всё равно не будет, и дело тут не в Ветерке, дело в Элле. Она для меня, как рыжая бестия для тебя. — Тимофей замолчал, потому что не рассказал другу, что Ветерок учится за Эллу в университете и скоро получит диплом на её имя. — Пойми, друг, — я не собираюсь становиться послушным зятьком в руках всемогущего тестя Сомова. Понял?

— Но ты вчера для Эллы даже сюрприз готовил — цветы на дереве, но под тобой сломался сучок и ты, упав на землю, вдруг передумал?

— Нет, не поэтому, а потому, что…встретил Ветерок. Она задела мою душу. Чем, не пойму… Вот и хочу разобраться.

— А если поймёшь, и тебе не понравится, то вновь посмотришь на Эллу? — Упрямо спросил Данила.

— Ну и настырный же ты, Дан. Ничего пока сказать не могу… Время покажет, а пока мне надо поискать себе замену на эту полночь.

— Не ищи, Тим. Я согласен тебе помочь, вернее, раскрыть глаза на всех рыжих в этом мире. Где и когда встречаемся? Что с собой брать и где найти это дерево в саду мэра? Я в темноте плохо вижу, у меня «куриная слепота».

Тим рассмеялся. — Ты раскрываешься для меня всё с большей стороны, Дан. Сначала ненависть к рыжим, теперь «куриная слепота».

— Это болезнь глаз, незнайка. Я просто плохо ориентируюсь в темноте, в сумерках. Ладно, давай заново рассказывай, что мне делать…

— Марь Иванна, — обратилась Ветерок к женщине, стоящей у плиты, — не знаете, почему наша Элла такая нервная? Я вернулась из университета, думала, что она после посещения салона будет весёлой и доброй, а она, как мегера, на меня накинулась. Я даже рассказать не смогла, что было в университете. А ведь у нас скоро преддипломная практика.

— Не знаю, что с ней, девочка. Она сама не своя ещё с утра, после встречи с тем красавцем. Кажется Хромов Тимофей — его зовут. Да, красив парень, как статуя. С него только статуи лепить этих…пловцов, и выставлять в парках отдыха. Помнится я ещё в молодости посещала такие парки и видела эти скульптуры, но… — она горестно вздохнула, — им до этого парня далеко. У него фигура Аполлона, а походка, как у пантеры, мягкая, плавная… Не идёт, а прямо плывёт по земле…

— А за ним хвост тянется, как у…дракона, и глаза его горят красным огнём. — Закончила её слова Ветерок и запустила в рот блинчик с тарелки. — Уж не влюбились ли вы в этого дельца? Не советую, Марь Иванна. Он любого сожрёт и даже не подавится.

Женщина с ужасом посмотрела на девушку и…перевернула на сковороде блинчик.