Оглянись назад, детка!

Сидевшую в кожаном кресле моего кабинета женщину звали Лучиа Толомелли. На вид ей было лет тридцать пять. Ее маленькую и продолговатую голову украшала цветистая косынка, купленная на дешевом рынке. На первый взгляд она казалась худой, но ее истинные габариты выдавали объемистая задница и короткие пухлые ноги, обтянутые габардиновыми брюками бежевого цвета, которые делали ее настоящей матроной.

Я все еще была вне себя от неожиданной посылки, и мне потребовалось время, чтобы сочинить подобающее моей профессии выражение. Подвинув коробку на край письменного стола, я взяла бумагу и ручку.

Лучиа Толомелли пришла, чтобы поговорить о своем муже Альфио, который, как ей казалось, завел любовную интрижку с ее двоюродной сестрой Марией Веронези.

По выпуклому лбу женщины пролегла морщина; за слоем темной крем-пудры проглядывали усталость и бессонные ночи. Ее черно-матовые волосы поредели от постоянного прилизывания, а по влажным глазам было видно, что, скорее всего она недавно плакала. Я предложила ей стакан воды, но она вежливо отказалась и начала рассказывать:

— Мария для меня как родная сестра. Позавчера я принесла ей домашнюю лапшу и по ее лицу поняла, что ее что-то беспокоит. Мой муж находил ее приятной, и я всегда чувствовала, что они симпатизировали друг другу… — Она сделала паузу. — После работы он обычно идет в бар «Улиссе» поиграть в карты, но уже много вечеров я звоню ему, а его там нет. До Марии я тоже не могу дозвониться — ее тоже нет дома. Возможно, я все это выдумываю, но если бы вы добыли доказательства…

Вот все они так: доказательства! Лучиа Толомелли — большая поклонница комиссара Коломбо? А может быть, она смотрит сериалы «Полицейский участок»? «Адвокаты Лос-Анджелеса»?

Пока она посвящала меня в творческую ложь мужа, у меня было ощущение, что я смот рю детективный фильм с заранее известным сюжетом. Первая сцена полицейский подходит к трупу. Вторая сцена отойдя в сторону, полицейский блюет. Короче, в некоторых случаях все можно определить заранее.

Несмотря на смущение и робость, Лучиа говорила возбужденным и уверенным голосом теледивы, которая по собственной инициативе сделала себя героиней романа.

Сохраняя верность отведенной мне роли, я стала задавать ей вопросы, которые она уже не раз слышала по телевизору. С чувством жалости, чтобы оправдать собственную циничность, я представила дом, где она жила вышитые с любовью занавески, бесконечное ожидание, укладывание детей спать, напряженное вслушивание в затихающий шум мотора машины и тиканье часов с кукушкой в небольшой гостиной. Возникающие с криком мести Эринии. Ревность завладела сознанием женщины, которая выписывает журнал «Кто» и сама накручивает себе волосы на бигуди. Ею владела тревога. Созерцая в зеркале свое обрюзгшее тело, она думала, насколько моложе и приятнее ее кузина Мария.

Я сделала пометку: Альфио работает на фирме Эсселунго в Казалеккио ди Рено, потом записала их домашний адрес и адрес Марии, продавщицы обувного магазина на улице Бентини.

Лучиа вынула из коричневой кожаной сумки пару фотографий.

— Никогда не думала, что придется до такого дойти, — пробормотала она, приподнимаясь с кресла и надевая бордовую синтетическую шубку.

— Не беспокоитесь, — попыталась успокоить ее я.

Она слабо улыбнулась и уставилась на меня.

— У вас конъюнктивит?

Я машинально коснулась рукой правого глаза.

— Вам надо бы пойти к окулисту.

Я поблагодарила, сказала, что скоро ей позвоню, и любезно попросила закрыть за собой дверь.

Оставшись одна, я придвинула обувную коробку.

Уже час пятнадцать, как мы сидим здесь, перед гостиницей «Олимпик», в моей заледеневшей благодаря капризному аккумулятору машине.

Тим, высокий и разболтанный парень со светлыми, беспорядочно падающими на необыкновенно белый лоб волосами, каштановыми глазами и выступающими скулами. Под его распахнутой курткой виднеется майка с надписью «УЗАКОНИМ КОНОПЛЮ ».

— Почти всю ночь гудел на дискотеке, — зевая, произнес он.

— А что, дискотеки все еще есть?

Ею худая спина откинулась на спинку сиденья, и он недоуменно посмотрел на меня:

— Что за вопросы ты задаешь?

— И тебе там нравится?

— Рев этих мощных усилителей… басы просто заползают тебе под кожу…

— Прекрасна Ты все еще под их парами?

Он курил, уставясь в потолок автомобиля.

— С тобой бессмысленно говорить, ты слишком цинична.

Сама, того не желая, я невольно вдыхала марихуану, которую он курил.

— Я бы не прочь сколотить группу.

Он выпустил клуб дыма.

— Ты же хотел снять короткометражный фильм.

— Да, на цифру! — Он разошелся. — Когда-то снимали только на пленку, а сейчас каждый может сделать свой фильм, понятно? С музыкой то же самое. Покупай компьютер и твори, сочиняй, делай диски дома. Даже если не умеешь играть. Вот это демократия!

— Хотелось бы…

— Вот и все остальные такие, как ты, — пожаловался он.

— Какие? — безразлично поинтересовалась я.

— Сначала подвешиваете нам на шею гири, а потом мораль читаете.

Я оглянулась и убедилась, что пачка все еще лежала на заднем сиденье.

— Дай-ка мне этот косячок. Ну…