Оглянись назад, детка!

Окна комнаты первого этажа были плотно зашторены. Кто знает, сколько нам еще ждать, прежде чем кто-то подаст признаки жизни. Я повернулась к Тиму и уткнулась прямо в объектив моей камеры Nicon coolpix. В этот момент синьора Комолли и ее любовник выходили из гостиницы. Я дернула Тима за руку, чтобы он взял их в кадр. Через мгновение он обессмертил их тайный поцелуй.

— Эти двое любят друг друга, а мы тут портим им жизнь.

— Ты слишком добр, Тим, — скептически пробормотала я и закурила «Кэмел».

— Если бы у меня была девушка, я бы ей не изменял.

Я не выдержала и рассмеялась.

Он недовольно посмотрел на меня:

— Ты не веришь?

— Да верю, верю…

— Я не хочу закончить, как ты, шеф.

— Спасибо.

Через четверть часа я высадила Тима около его мотороллера.

Вечером я забежала в бар на улице Гоито и пропустила свой привычный бокал джина.

Чтобы тайком попасть на кладбище Картезианского монастыря, мне пришлось нарушить закон.

И вот я дома: в три часа сижу в полуобнаженном виде в гостиной на бархатном цвета зеленого флага диване после холодного душа и двух чашек кофе. Вынимаю из коробки письма Ады и начинаю наугад читать.

«Джорджиа не поняла бы моего любовного романа с А., ей не понять, что это значит, она не тот тип, и всегда такой останется. Ты ее знаешь, она не интересуется парнями…»

Дальше говорилось: «Когда его нет, я просто схожу с ума. Я чувствую себя с А. так, как с Джулио никогда не чувствовала Я не хочу, чтобы сестра знала все это…»

Еще одно письмо: «Мы посмотрели в третий раз «Последнее танго в Париже». Обожаю этот фильм все, похоже, на безумную страсть, и иногда А. внушает мне страх. Что я знаю о нем? Ничего…»

Я не могла собраться с мыслями. Как будто передо мной проходила жизнь незнакомого мне человека.

Я поднесла листок к носу, пытаясь уловить хоть какой-то сохранившийся запах. Капля кофе упала на письмо, туда, где стояла дата. Я про себя повторила последнюю фразу: «Иногда А. внушает мне страх», — и промокнула пятно.

Кто этот А.? Он появлялся и в других письмах, но всегда и только с одной заглавной буквой, без полного имени. Джулио знал о его существовании?

Университетские воспоминания роем закрутились в моей голове, подобно мошкам, кружащим вокруг лампы. В то время я училась на юридическом факультете. Однажды я видела, как Ада с двумя большими чемоданами села в поезд до Рима. Джулио начал сотрудничать с газетой «Мессадджеро» и ждал ее возвращения в небольшой квартире, взятой в аренду.

Я никогда не ставила под сомнение талант Ады. Она только и делала, что читала драматургические произведения, ходила в театры, осваивала фонетику и декламацию, учила наизусть монологи, которые показывала на пробных съемках… Ее любимым был монолог из фильма «Синьорина Эльза» режиссера Шнитцлера, который она репетировала перед большим зеркалом в нашей комнате.

Мы с сестрой были разными. Даже по внешнему виду никогда не скажешь, что мы из одной утробы. Ада была тонкой и чувствительной, как электрический провод, у нее были светлые волосы, и с ее лица не сходила улыбка. Но самое главное, из всех домашних она была самой настоящей актрисой. Мы никогда с папой не говорили о случившемся, воздвигнув стену молчания. Я переехала и стала жить одна, а он полностью занялся созданием агентства.

В четыре часа утра, выпив еще кофе, я улеглась на диван.

Я лежала с закрытыми глазами, хотя спать не хотелось, и я снова видела отца, который сложил вещи в небольшой чемодан и спешно уехал в Рим.

Несколько месяцев я занималась таинственным человеком, выходящим на рассвете из квартиры Ады, которого видел пожилой сосед. Джулио ничего об этом не знал и отбрасывал саму мысль, что Ада с кем-то встречалась помимо него. Полиция допросила их общих друзей, но никто из них в ту ночь с ней не был. Для всех Ада и Джулио олицетворяли собой неразлучную пару.

Я давно уже перестала спрашивать себя, отчего моя сестра покончила с собой. В то время мысль, что у нее завелся любовник, не казалась мне сумасшедшей. Молодая, красивая, полная жизни. Это мог быть мимолетный классический роман или, возможно, речь шла о каком-то едва знакомом типе, которого она в тот вечер привела домой, воспользовавшись отсутствием Джулио. Я отодвинула в сторону письма, потом снова посмотрела на них.

А, кто это: Альберт, Антонио, Андреа, Алекс, Альфредо… Кто такой А.? Какую роль он играл во всей этой истории?

Для доктора Чачони сомнений не существовало.

— Самоубийство, — сказал он моему отцу без обиняков, как полицейскому. Вскрытие это точно показало, не оставляя никаких других вариантов. Дело погребли вместе с Адой.

Я спрятала коробку в шкаф под груду маек. Это был детский поступок, но я не хотела, просыпаясь по утрам, видеть эти письма. Зачем читать слова, которые уже ничего не значат?

Альдо, как всегда, поступил легкомысленно, или он и в самом деле решил, что этим доставит мне удовольствие.

Интересно, если он был доверенным лицом моей сестры, знал ли он, кто этот А.

Еще я спрашивала себя, был ли А. с ней в тот момент, когда она сделала то, что сделала.

Мы живем в Чайнатауне