Оглянись во гневе...

Гитлер и его сподвижники не провели содержательного анализа смысла марксизма, но только возбудили к марксизму бессмысленную эмоционально взвинченную ненависть. Поскольку марксизм отождествлялся в сознании большинства с коммунизмом, то Гитлер возбудив таким методом ненависть к коммунизму, был не антимарксистом, а антикоммунистом, также как , сформировавший — вне зависимости от своих притязаний — марксизм в качестве вполне работоспособной доктрины-ловушки для коммунистов. В отличие от антикоммунизма марксизма (интернацизма), антикоммунизм гитлеризма (нацизма) — обнажен.

Но при взгляде в историческое прошлое необходимо понимать, что марксизм реально несет в себе не только ложь извращения знаний и приманку коммунистических идеалов, но несет и кое-какие и близкие к объективной истине мировоззренческие модели, которые его хозяева внедрили в общество для того, чтобы марксисты-интернацисты превзошли своих оппонентов из национальных правящих элит государств, с целью завоевания мирового господства интернацистами [63]. Диалектический материализм — первая методологическая философия, которая открыто пропагандировалась в обществе. Каждый, поняв эту сторону марксизма, обретал открытую возможность отстроиться от марксистского вздора и перейти к мировоззрению, ориентированному на предсказуемость последствий поведения отдельных людей и целых обществ, что необходимо для построения системы общественного самоуправления, неподвластного хозяевам интернацистов.

Это обстоятельство приводит к тому, что, в отличие от гитлеризма, дееспособность которого определяется наличием в обществе вождя-мистика, марксизм (а также коммунизм в марксистской смирительной рубашке; и сталинизм, как выражение коммунизма, в частности), при смене поколений не зависимы по отношению к наличию или отсутствию в обществе марксистского (коммунистического) вождя-мистика [64].

По этой причине интернацизм и коммунизм исторически более устойчивы, чем нацизм, или иной национал-вождизм, чья дееспособность обусловлена не культурой, наследуемой новыми поколениями, а дееспособностью , занимающего должность «вождя народа» в структуре общественных отношений.

После себя гитлеризм не оставил ни методологической философии, ни теории организации самоуправления общества и его экономики, которую можно было бы потомкам почерпнуть из книг. Расовая доктрина это не теория, а апелляция к коллективному бессознательному на уровне коллективных условных рефлексов, но даже не генетически обусловленных инстинктов — безусловных рефлексов. Политика Германии во всех областях определялась по наитию, точнее одержимостью [65] фюрера, и до 1938 г. она была достаточно эффективной как внутри страны, так и за её пределами: это признавали и многие противники-современники гитлеризма.

В.Пруссаков в кн. “Оккультный мессия и его рейх” о мистической особенности персоны Гитлера пишет следующее: «Но была у него и другая мечта — изменить жизнь на всей планете. Порой оказывалось, что тайная мысль выпирала из него, неожиданно просачивалась сквозь крошечную щель. Он говорил Раушнингу: “Наша революция — новый этап, или, вернее, конечный этап эволюции, приводящий к вытеснению истории…”. Или еще: “Вы ничего не знаете обо мне, мои товарищи по партии не имеют никакого представления о снах, терзающих меня, и о грандиозном здании — только его фундамент будет создан, когда я умру. (текст выделен нами)”» — с. 147.

Это не пустые разговоры о “мистике” и удивительных совпадениях казалось бы разрозненных случаев, которыми многие тешат себя от безделья в застольных беседах. Приведем описание положения, в котором оказались образованные и интеллектуально развитые, далеко не глупые и сами по себе дальновидные люди в руководстве Германии при фюрере-мистике; а вместе с ними и вся Германия.

Борис Бажанов в 1920-е гг. был техническим секретарем Политбюро и Сталина. В 1928 г. он бежал из СССР и, будучи в эмиграции, вел себя как деятельный противник государственного строя СССР. Во время советско-финляндского конфликта он (с согласия правительства Финляндии) организовал из советских военнопленных добровольческую воинскую часть, которая успела принять эффективное участие в войне на стороне Финляндии, и не разбежалась по прибытии на фронт, дабы бойцам вернуться на «советскую родину». Этот факт, хотя и не пропагандировался в СССР, получил довольно широкую известность и за неделю до нападения Германии на СССР Б.Бажанова пригласили в Берлин, дабы проконсультироваться с ним по российской проблематике третьего рейха.