Оглянись во гневе

Джимми (совершенно спокойно). Как это ни смешно, но я дей­ствительно явился на белом коне или — почти на белом. Мамаша держала дочку под запором в девятикомнатном зам­ке. Чего только не сделает почтенная мамаша в святой борь­бе с таким разбойником, как я. Мы с этой мамашей только взглянули друг на друга, и эпоха рыцарского благородства канула в вечность. Я знал, что ради спасения своей невин­ной голубицы она не остановится ни перед обманом, ни перед ложью или шантажом. В страхе передо мной, молодым парнем без средств, без твердой почвы под ногами и даже без особой наружности, она взревела, как носорог. Такой рев был способен заставить любого самца побледнеть от страха и дать обет безбрачия. Но даже я недооценил ее силы. С виду мамочка несколько раскормлена и неповоротлива, но не дай вам бог обмануться на ее счет. Под своей жировой оболочкой она закована в броню... (Лихорадочно ищет, чем бы пронять Елену.) Она вульгарна, как ночь в бомбейском бардаке. И жестока, словно матросский кулак. А сейчас она, навер­ное, сидит в этой канистре и подслушивает каждое мое сло­во. (Стучит ногой по канистре.) Ты слышишь меня, мама? (Садится на канистру и барабанит по ней.) Теперь не вы­скочит. Вот пример ее тактики. Вы, наверное, заметили, что я ношу длинные волосы. Если моя жена честный чело­век, если ей небезразлична истина, она подтвердит, что моя прическа не является выражением темных и дурных наклонностей, а ношу я так волосы потому, что, во-первых, можно найти лучшее применение двум монетам, чем выбро­сить их на стрижку, и, во-вторых, так мне больше нравится. Но это простое и невинное объяснение не удовлетворило ее мамашу. Она наняла сыщиков, чтобы собрать материал, под­ходящий для «Всемирного обозрения». И все ради того, что­бы я не увез ее дочку на своей старой кляче, покрытой по­поной из развенчанных идей. А кобылка была уже не та, что прежде. Меня она еще кое-как возила, но твой вес (к Элисон) был сверх ее сил. И она грохнулась замертво по дороге.

Клифф (мирно). Давай не будем скандалить, дружище, это не приведет к добру.

Джимми. А почему и не поскандалить, раз это единственное, на что я способен?

Клифф. Джимми, мальчик мой...

Джимми (к Элисон). И ты позволила этой кликушествующей потаскушке завладеть тобой? Она тебя уже совсем вернула в старую веру?

Елена. Пожалуйста, не безобразничайте! Вы не имеете права так говорить о ее матери.

Джимми (способный теперь на все). У меня есть любые права. Пусть она сдохнет, старая шлюха! (К Элисон). Я что-нибудь не так говорю?

Клифф и Елена напряженно смотрят на Элисон, но та уставилась в тарелку.

Я говорю, что она старая шлюха и ей давно пора сдохнуть! Что с тобой? Почему ты не бросилась на ее защиту?

Клифф быстро встает и берет его за руку.

Клифф. Джимми, перестань!

Джимми грубо отталкивает его, и он беспомощно опускается в кресло, понуро подпирает щеку рукой.

Джимми. Если бы такое сказали в мой адрес, она бы тоже отключилась — и промолчала. Повторяю: ей пора сдохнуть. (Готовится к новой атаке и собирает силы для решитель­ного удара.) Червям, которые за нее примутся, пора гото­вить приправу! Какое объедение вас ожидает, милые чер­вячки! Мамаша Элисон направляется к вам! (Старается говорить в шутливо-декламационном тоне). Она сойдет в мо­гилу, друзья мои, в сопровождении кортежа червей, рас­строивших после нее свои желудки и жаждущих их очистить и тоже попасть в чистилище. (Улыбается, глядя на Элисон.)

Элисон еще держится. Клифф по-прежнему смотрит в сто­рону — одна Елена глядит на Джимми.

(Елене.) Вам нехорошо?

Елена. Меня тошнит. И жалко вас и противно.

Джимми, чувствуя, что задел Елену, бросает на нее рассе­янный взгляд.

Джимми. Когда-нибудь я наплюю на торговлю в киоске и на­пишу про всех нас книгу. Она вся тут (стучит пальцем по лбу). Огненными буквами горит. Ее не будут бормотать под нос, собирая ромашки с тетушкой Вордсворт. Она будет воспалять мозг и кровь. Это будет моя кровь.

Елена (пытаясь спокойно урезонить его). Она и сказала-то всего-навсего, что хочет пойти со мной в церковь. Почему же такая бурная реакция?

Джимми. Не понимаете? Очевидно, вы не так умны, как я думал.

Елена. Вы считаете, против вас целый свет?

Элисон (не глядя на них). Не отнимай у него его мучений, без них он погибнет.

Джимми удивленно смотрит на нее, потом обращается к Елене. Очередь Элисон еще придет.

Джимми. Мне кажется, ваша труппа дала последний спектакль в субботу?

Елена. Да, верно.

Джимми. Уже восемь дней назад.

Елена. Элисон просила меня остаться.

Джимми. И что вы теперь замышляете?

Елена. Не пора ли вам оставить амплуа отрицательного героя?

Джимми (к Элисон). Ты же не веришь в эту чушь. Впрочем, ты... вообще ни во что не веришь. Ты просто хочешь мне отомстить. Почему, почему ты так поддаешься ее влиянию?

Элисон (не выдержав, срывается). Почему, почему, почему! (Закрывает руками уши.) От этого слова у меня раскалывается голова!