Оглянись за спину (ЛП)

Зато если в ближайшие дни Джон Брайнерд погибнет от несчастного случая или совершит самоубийство, страдая из-за намерения жены с ним развестись, тогда игра будет сделана, и эту не столь крупную потерю можно будет перенести. Тогда Лесли станет красивой, молодой, богатой вдовой, и Ги Кетлер сможет за мой счет жить на широкую ногу. Он ведь не подозревал, что Лесли после моей смерти не получила бы ни цента. Возможно, он считал меня столь явным идиотом, что никак не ожидал такого радикального поступка, как изменение завещания.

Как ни странно, я вздохнул с облегчением. Моя смерть оставалась для Кетлера единственным, последним шансом. Теперь-то я его поймаю! Для охоты на дикого, опасного зверя существуют два метода: либо берут его в берлоге, либо выманивают из норы. Логова Кетлера я не знал, зато была приманка — я сам.

Я подозвал бармена, расплатился, взял из сдачи десятицентовую монету, а остаток придвинул ему. Потом зашел в телефонную будку у двери, опустил монету и набрал свой домашний номер.

Лесли, конечно, знала, где скрывается Кетлер. Я больше не сомневался, что она регулярно с ним встречалась. Точный план разговора я ещё не составил, впрочем, это скорее всего не играло роли. Кетлер придет в любом случае. Он будет вынужден это сделать, раз ему нужно меня убить.

Когда к телефону, наконец, подошла прислуга, я узнал, что миссис Брайнерд уехала и к обеду не вернется.

И что теперь?

16

Я был глубоко разочарован и казался себе охотником, от которого ушла дичь, уже взятая на мушку. Лесли оставалась моей единственной надеждой. Без неё же я не мог заманить Ги Кетлера. Наугад протискиваясь сквозь толпу людей, которые после закрытия контор заполняли тротуары, скапливались на автобусных остановках и перекрестках, я забыл обо всякой опасности. К разочарованию теперь добавилось опасение, что меня может опередить главный инспектор Мартин. В его распоряжении была целая армия полицейских. Я же остался один и думал только о том, чтобы рассчитаться с Кетлером с глазу на глаз.

Перейдя улицу, через вращающиеся двери я вошел в Дейвен-отель, но только остановившись в вестибюле осознал, где нахожусь. Я совсем не думал о Дженифер Тири. Но вдруг она сможет мне помочь? Прошло некоторое время, пока мне удалось вспомнить фамилию, под которой она зарегистрировалась. Потом я позвонил в номер.

— Мисс Джейн Тири?

— Да? — Ее голос прозвучал уныло и равнодушно.

— Джон Брайнерд.

— О, я… Подождите минутку. — Последовала короткая пауза.

— Простите. Официант как раз принес мне обед. Ленч я проспала.

— Прекрасно. — Я вдруг почувствовал, что тоже смертельно голоден. — Я хотел вас кое о чем расспросить. Могу я подняться к вам, или вы предпочтете…

— Разумеется приходите. Может быть, вы тоже хотите есть? Если да, то я закажу вам бифштекс.

— Это было бы весьма кстати. Я сейчас поднимусь. Какая у вас комната?

— Номер 707.

Я поспешил к ближайшему лифту, набитому битком, наступил на ногу лысому толстяку и поехал наверх, окутанный облаком сигарного дыма. Из лифта я вышел, кашляя и задыхаясь.

Дженифер ожидала меня у дверей. Выглядела она отдохнувшей и посвежевшей.

— Черт возьми, — восхищенно заметил я, — мне бы тоже стоило быть таким же благоразумным и хоть ненадолго прилечь.

Я бросил шляпу на стул возле двери. По другую сторону комнаты, прямо перед окном, стоял передвижной сервировочный столик с подогретыми тарелками и прикрытыми блюдами, которые источали столь соблазнительные запахи, что у меня чуть слюнки не потекли. Дженифер села, указав на второй стул.

— Бифштекс для вас тоже сейчас принесут. Кроме того, у нас много кофе.

Глаза её снова сияли, а улыбка стала обворожительной. Несколько часов сна её полностью преобразили. Сказав ей об этом, про себя я подумал, почему меня вновь поразило открытие, что Дженифер Тири оказалась столь привлекательной молодой женщиной.

— Вы сегодня выглядите как маленькая девочка, — вслух добавил я.

— Ну, не знаю, счесть ли это для меня комплиментом. Ребенком я была ужасно некрасивой, неуклюжей, худой, со скобкой на зубах и свисающими сосульками волос — просто смотреть не на что.

Я любовался её чистой кожей, шелковистыми белокурыми волосами, стройной фигурой и грациозными движениями. На элегантном коричневом костюме — никаких украшений кроме все того же тяжелого серебряного браслета. В ней чувствовалась умная женщина с врожденным вкусом.

— Если вы когда-то и были некрасивым ребенком, то давно и полностью преобразились, — заметил я с искренним восхищением.

Она посмотрела на меня едва не с испугом, покраснела и вдруг отвернулась. Явно смешавшись, заговорила насчет прекрасного вида из окна, я ответил что-то невпопад, пока, наконец, официант не выручил нас из неловкого положения. Он подал мне бифштекс, налил пива и поставил на столик чашки и огромный кофейник. Я оплатил счет и дал довольно крупные чаевые. Он исчез и Дженифер гостеприимно кивнула мне.

Я с такой жадностью набросился на еду, словно уже несколько дней у меня во рту крошки не было.