Оглянись. Жизнь как роман

Я пишу не о высоком, а о земном. Вот, думаю, если уж нельзя перестроить страну, было бы замечательно, реализуя мою идею, приобрести воздушный шар, написать на боку «Зона любви!», поднять его, красочный, над селом, чтобы издали было видно.

А то как-то скучно живем!

— Ну, почему вы, ребята, все пьете и пьете? — спросила Любаша, сестра Наташи, которая летом гостит у нас, правильная такая «учительница», считающая, что всех, кто совершает дурные поступки, можно перевоспитать «словами».

Перед ней стояли Санька и Дуремар, они принесли Наташе рыбу и нарвались на урок поведения.

— Вы бы не пили, а работали! С вашими-то талантами настоящих русских умельцев, — восторгалась Любаша, — могли бы только здесь, в деревне, по дворам у дачников, озолотиться! Миллионы бы заработали. Ты, Саша, женился бы, машину купил, а ты, Володя, поправил бы здоровье.

Санька молчал, а Дуремар, взяв деньги за рыбу, сказал: «Спасибо». Неясно было, то ли поблагодарил за щедрую плату, то ли — за умный совет. И чтобы предупредить очередной порыв страстной проповедницы, сказал:

— Только нам ничего этого не надо!

— Как не надо? — взметнула Любаша брови. — Не надо здоровья и счастья? Хорошего дома, машины, жены?

— Да нам и так хорошо, — простодушно молвил Дуремар. — Чего нам надо-то? Стакан! Да чего-нибудь пожевать. А все остальное у нас есть. Вон какая река рядом!

И пошли оба, прикидывая, где могут раздобыть по «стакану» на брата прямо сейчас. У Майора теперь не разживешься. Он свою фирменную гнать перестал. Разве что в Новоселках? Но там уж больно вонюча. И голова от нее болит. Из чего только женщины ее производят?

Такая вот нехитрая альтернатива: или головная боль от плохого самогона, или зубная боль — от тоски, нарисованной моралисткой?

Других вариантов у моих друзей не было, а свой проект развития событий я им не успел обрисовать. Оба они вскоре умерли, царство им небесное. Мы с Наташей всегда вспоминаем их. Как и коммуниста Кротова, тоже покинувшего село и землю.

Мое повествование о собственной жизни я завершаю правдивым отчетом о космическом событии: о визите к нам НЛО. Свидетелями которого мы были с женой. В качестве вещественного доказательства могу предъявить некое странное сооружение, появившееся вскоре невесть откуда и с виду похожее на телефонную будку в стиле хай-тек. Вдруг приехали странные люди на грузовике с кучей железа. Сказали: «Вам положен телефон-автомат!»

Жена Майора Мила с криком выбежала из дома и потребовала, чтобы они убирались прочь, во всяком случае куда-нибудь подальше. Наворочают сейчас на ее полянке перед домом, где уже хватает чудовища-трансформатора. Ну, и уехали! Сообщив, что мы могли бы бесплатно звонить в город, в магазины, в конторы чиновников, в милицию и пожарникам. Мила, когда до нее дошло, чего она лишилась, сперва расстроилась, но несильно. Да кому он нужен — телефон-автомат? У каждого в кармане есть свой сотовый.

Таинственные визитеры, которым, как видно, тоже нужно отчитываться в своем дьявольском ведомстве, воткнули будку где попало, среди бурьяна. И пропали. Как испарились.

Стоит «оно» метрах в двухстах от нашей улицы, зимой в снегу, на котором никогда не видно никаких следов. Никто к телефону не подходит! Никто по нему не звонит и летом, хотя, понятно, летом следов не видно.

Желающие могут убедиться, что я не лгу. Но приближаться к сооружению, а особенно пытаться позвонить, не советую. Мало ли чего? Кто знает, куда дозвонишься?

Я продолжаю мечтать и строить планы. Глобальные проекты, вроде штурма Лубянки, я отложил на время. Мне бы воздвигнуть рядом с домом ветряк на высоком берегу, чтобы задаром получать электричество. Еще я мечтаю перебросить через реку мост на тросах и с роликами, я видел такие у десантников, но Лопухин категорически против.

— Знаешь, — говорит, — сколько понаберется чужого народу!

Довод, конечно, серьезный.

Но главное, меня не покидает мысль: если нельзя обустроить всю страну, то хотя бы перегородить улицу шлагбаумом, повесить замок… Ну и так далее, вы уже в курсе.