Огненная буря

Улыбка, маленькая и горькая, исчезла. - Вылечи ее. Сейчас. - Он произносил это со страшной ясностью. Он перевел свой взгляд на Имару, которая нахмурилась и взглянула на меня. - Даже не думай отказаться, любовь моя, или я сделаю с твоей мамой такое, что даже в больнице полной врачей не смогут исправить. - Он схватил меня и обернул руку вокруг моего горла, приподняв подбородок, и приставил нож к моей шее. Я встала на цыпочки, стараясь удержать равновесие. Страх придал мне ясности, но я ничего не могла сделать или сказать, не в таком положении. Слишком рискованно.

Я должна была довериться Имаре.

Она медленно протянула к нему руку. Изящную и умоляющую. - Сэр, пожалуйста, поймите, - сказала она. - Вам не обязательно делать все именно так. Если бы моя мама знала, чего вы хотите, она бы попыталась помочь и без угроз.

- Возможно. Не могу так рисковать, хотя, могу я? Но тем не менее, вот мы здесь, и раз ты неожиданно стала вся такая белая и пушистая, давай, действуй. Сделай хорошее дело.

Имара медленно покачала головой. - Я не… такая. Я могу делать только несколько вещей. Я не могу исцелять. Тем более нечто настолько грандиозное, как это.

Его рука сжалась, сдавливая мое горло. Я издала приглушенный звук протеста и балансировала на цыпочках.

- Пожалуйста! Если бы я могла спасти эту женщину, я бы так и поступила, но я на такое не способна, разве вы не видите?

- Тогда иди и приведи того, кто сможет.

- Нет никого, кто сможет, только не среди Джиннов или Хранителей. Есть правила, и они больше, чем ваши желания или ваши потребности. Простите.

Я не могла видеть лицо Имона, но не могла себе представить, чтобы этот холодный, сумасшедший человек позволил этим словам быть последними. Но, при этом, у него не было готового возражения. Я почувствовала волну дрожи, прошедшую по его телу, и нож вдавился немного глубже в мою кожу.

- Хорошо! - сказала Имара резко. - Не трогайте ее! Я постараюсь.

Она положила руки на лицо женщины, аккуратно повернув его набок так, чтобы оно оказалось лицом ко мне и Имону. Мне показалось, будто веки затрепетали, но больше ничего не произошло. Хрупкая грудь поднималась и опускалась под бледной ночной рубашкой. Капельница продолжала капать.

И затем, с внезапностью фильма ужасов, глаза распахнулись. Пустые и затуманенные, но открытые.

Глаза живого мертвеца, совершенно ничего не выражающие.

Я ощутила реакцию Имона через наш контакт, дрожь, от которой у него могли подкоситься ноги, если бы он не продолжал держать меня. Что он и сделал, еще мгновение, а затем он толкнул меня в сторону и рванул к кровати. Позабытый нож упал на пол, а Имон склонился над женщиной. - Лиз? Ты меня слышишь?

Ее глаза вновь закатились, и Имара отпустила, когда тело женщины стало сотрясаться в спазмах, практически подбрасывающих ее на кровати. Судороги. Очень сильные. Я посмотрела на Имару, потеряв дар речи, и она была так же шокирована, как и я.

- Я говорила вам, - сказала она. - Это запрещено.

Имон повернулся к ней со скоростью кобры. - Нет. Ты сдерживаешься. Разбуди ее.

- Я не могу.

- Разбуди ее! - крикнул он, и повернулся, чтобы поднять свой нож. - Мне нужно пять чертовых минут! Пять!

- Я не могу дать их вам. Простите.

- Ты мне их дашь!

Он обогнул меня, и Имара протянула руку и выбила нож из его руки. Он скользнул по полу с металлическим шипением, и врезался в пару туфель только что появившихся из воздуха.

Я моргнула от растерянности и сосредоточилась. И даже тогда мне потребовалось несколько долгих секунд, чтобы осознать, что Дэвид пришел нам на помощь.

Он нагнулся и подобрал нож. - Это ищешь? - Голос Дэвида был опущен до мягкого как бархат мурлыканья. Нож начал беспокойно поблескивать в руке, снова и снова. - Я вижу кровь Джоанны на нем. Ты действительно думаешь, что это было хорошей идеей?

Имон застыл. У женщина на кровати прекратились ее гальванические спазмы, и теперь она была полностью неподвижна. Ее глаза были полу-закрыты.

- Твоя? - спросил Дэвид и указал на кровать кончиком ножа. Он выглядел… холодным. Идеальный, холодный и яростный, но абсолютно себя контролирующий. Ярость в бутылке.

- Моя? - из Имона вырвалось что-то вроде сумасшедшего смеха. - Что, черт возьми, я буду делать с девушкой в коме? Кроме очевидной причины, я имею в виду.

Я вспомнила колкости и намеки Имона, брошенные им в прошлом, когда он вел себя со мной как подонок, кем он в действительности и был. Накачал мою сестру наркотиками. «Мне нравится, когда мои женщины немного менее разговорчивы и более уступчивы, в общем-то», сказал он мне. Эти возможности вызывали у меня отвращение, вместе с фактом, что медсестра за стойкой назвала его по имени, как частого посетителя.

Я сделала шаг назад, пока не наткнулась на стену. У стены сразу стало лучше. Я нуждалась в поддержке. Мои ноги примерзли, покалываемые булавками и иголками холода. Мне казалось, что комната раскачивается и вращается, как палуба тонущего корабля.