Огненная дуга<br />Повести и рассказы

«15 марта наши войска после многодневных и ожесточенных боев по приказу командования эвакуировали город Харьков.

В Смоленской области наши войска, продолжая наступление, заняли город Холм-Жирковский.

На остальных фронтах наши войска вели бои на прежних направлениях».

Совинформбюро. Вечернее сообщение 15 марта 1943 г.

В восемь часов утра он был на своем рабочем месте.

В этот короткий рабочий день руководители цехов словно взбесились и гнали продукцию так быстро, что казалось, они решили за четыре часа работы выкатить шарикоподшипников больше, чем за обычный день. Термическая печь, у которой дежурил Толубеев, была загружена сверх нормы, и он сообщил об этом дежурному инженеру.

Инженер просмотрел счетчики, паратермометры, махнул рукой:

— Сойдет!

Сойдет, так сойдет. Инженер, по-видимому, надеялся, что контролерам из немецкой приемной комиссии тоже хочется побыстрее убраться с завода. А Толубееву каждый день хотелось, чтобы вся закаливаемая им продукция превратилась в брак. И хотя он знал, что не имеет права рисковать, отчего не рискнуть, если инженер благословляет?

В девять утра к нему подошел взволнованный мастер Андреен.

— Камрад Владимир, вас вызывают к сменному инженеру…

Толубеев сбросил запятнанную кислотами спецовку, надел пиджак, хранившийся в рабочем ящичке, и последовал за мастером. Он только выглядел спокойным, но сердце билось глухо и торопливо.

Андреен, проводив его до кабинки сменного инженера, отступил и исчез за станками. Толубеев подумал: «Будет стоять тут хоть до второго пришествия и ждать, выведут ли меня под конвоем или отпустят к станку…».

В конторке никого, кроме дежурного инженера, с которым Толубеев только что разговаривал, не было. Инженер кивнул на снятую трубку телефона:

— Трубка ждет вас, господин Толубеев! — и посмотрел на рабочего с таким удивлением, будто на его глазах происходило чудо. Вряд ли в эту конторку когда-нибудь приглашали к телефону рабочего…

— Я слушаю, — медленно и ровно сказал Толубеев. Впрочем, выглядеть спокойным ему помогало стремление говорить по-норвежски чисто и благозвучно.

— Господин Толубеев? — голос был мягкий, женский, очевидно, секретарский. — С вами будет говорить господин Арвид Масон…

Он чуть не выронил трубку. Ее отец!

— Господин Толубеев? — он всегда бы узнал этот низкий, словно бы заплывший жирком, голос власть имущего человека без излишних сомнений.

— Да, — внезапно став по-настоящему спокойным, ответил он.

— Прошу вас заехать ко мне в управление через тридцать минут.

— Простите, господин Масон, боюсь, что меня не отпустят с работы.

— Я уже договорился с начальником цеха. Моя машина ждет вас у проходной завода.

— Благодарю. Буду.

Он положил трубку. Сменный инженер все еще глядел на него, как на Валаамову ослицу, которая всю жизнь неблагозвучно кричала и вдруг заговорила человеческим языком.

— Это в самом деле господин Арвид Масон? — только и спросил он.

— Вы же, вероятно, с ним говорили?

— Не я. Начальник смены. Я только получил приказ разыскать вас и вызвать в конторку к телефону.

— Да, господин Арвид Масон, — устало сказал Толубеев. Ему и без этих дурацких расспросов было о чем подумать. Чтобы отвязаться, он коротко буркнул — Я предложил господину Масону одно маленькое изобретение…

— О! — в глазах инженера сияла почти божественная благодать.

— Я могу покинуть рабочее место? — деловито спросил Толубеев, пытаясь погасить это небесное сияние в Глазах инженера.

— Конечно, конечно! Вы свободны на всю смену! — поторопился тот.

У дверей конторки из-за станков вывернулся Андреен. Схватил за руки и увлек в проход, подальше от конторки.

— Что произошло?

— Ничего, дорогой Калле! Просто девушка! Она вымолила мне отпуск до конца смены!

— Ну, ловкач! — восхищенно воскликнул дядюшка Андреен. — И на эту удочку он пытается поймать меня, старого кита! Впрочем, молчу, молчу! Лишь бы все кончилось хорошо!

Толубеев покинул его и поспешил к своему рабочему ящику. На площадке у термической печи уже возился другой термист. Толубеев надел пальто и побежал к выходу.

На проходной его уже ждали. Охранник отщелкнул на автоматических часах время ухода и вернул пропуск. Второй человек в проходной оказался шофером Масона. Толубеев по-мальчишески порадовался тому, что, помня об уик-энде, надел сегодня свой единственный выходной костюм. Пусть потом хоть потоп, но перед господином Масоном он предстанет «в форме».

Шофер не заговаривал. Он гнал машину в деловую часть города со скоростью не меньше ста.

Молоденькая женщина-секретарь встретила его восхищенным взглядом. Раньше здесь работала суровая дама, не умевшая улыбаться.

— Господин Толубеев? Господин Масон вас ждет.

Он вошел в знакомый кабинет. Ничего тут не изменилось. Арвид Масон, все такой же подтянутый, чуть больше поседевший, встал из-за стола, протянул руку.