Огненная избранница Альфы (СИ)

Обратиться бы волком, бежать, куда глаза глядят, но он не мог себе это позволить: не мог далеко уйти от только-только обретённой пары, нуждался в том, чтобы охранять её покой, да и рана ещё не зажила. Так что он оставался в своей комнате, чутко прислушиваясь к стоящей на втором этаже тишине, улавливая запахи. Обдумывал, что сделает, когда она скажет «да».

В отказ не верил. Верил в её честность — она хотела согласиться. И лишь потом понял, какую ошибку допустил. Отправил свою Агнию в комнату, где находилась служанка — женщина немолодая, а значит, опытная и, по первому впечатлению, достаточно хитрая. Задурит голову Агнешке, и что он тогда станет делать?

Понятно что — приложит все силы, чтобы убедить отправиться с ним. Но лучше бы ему не пришлось этого делать.

Эх, какую же нелепую ошибку он допустил!

Досадуя на себя, Хольгер вышел в коридор. На ловца и зверь бежит: дверь в комнату Агнии открылась, и из неё появилась Фица. Кажется, она так себя называла, эта немолодая пышнотелая женщина.

Они замерли, разглядывая друг друга. Фица отмерла первой и склонилась в церемонном поклоне, подобрав юбки. Хольгер официально кивнул ей.

— Как хорошо, что я встретила вас, господин Хольгер. Нам с вами необходимо срочно поговорить.

Фица говорила на его языке, выглядела спокойной и уверенной в себе — и своей правоте, своём праве требовать у него аудиенции. Её не смущало ни их неравное положение, ни то, что время для беседы выбрано крайне неудачно.

Ночь так давно опустилась на землю, что даже самые рьяные любители повеселиться затихли, и с первого этажа больше не доносились звуки гулянки — лишь тихие разговоры прислуги и громкий храп выпивох.

— Как леди Агния? Спит? — спросил Хольгер.

— Да, слава богам, молодая госпожа смогла уснуть. Потому я здесь. Оставила её ради беседы с вами, господин Хольгер.

— Хотели поговорить со мной?

— Да, господин, — ответила она уверенно, но он чувствовал: нет, не только. Она что-то задумала, эта женщина. С ней надо держать ухо востро.

— Хорошо. Не будем стоять в коридоре. Здесь слишком много ушей. Пройдёмте в мой номер.

Она медлила, и он усмехнулся.

— Или боитесь меня?

— Вашего гнева, — ответила Фица и переступила порог открытой перед нею двери.

Хольгеру хватало огня камина и лунного света, попадающего в комнату с улицы, но ради человека он побеспокоился о том, чтобы зажечь свечи.

— Садитесь здесь, у камина. Разговор, вижу, будет долгим.

— Недолгим, если вы поймёте меня, или долгим и бессмысленным, ежели не пожелаете понимать.

Она дерзила ему. Вела себя излишне смело для человека подневольного, простой служанки, почти что рабыни своего господина. Разумеется, старалась так не ради молодой госпожи.

Если бы пресмыкалась и юлила, как любили делать люди, то это бы ему ещё больше не понравилось, так что он занял кресло напротив. Заинтересованно уставился в её лицо — круглое и румяное, с глазами навыкате, в которые вроде бы и смотришь, а не поймёшь ничего.

— Если вернусь к Его Высочайшей Светлости без его драгоценной дочери — может, помилует меня, а может, даже убьёт. Накажет, если поймёт, что приложила мало стараний, чтобы предотвратить её побег, — сказала Фица с обезоруживающей откровенностью. — Потому я здесь, господин Хольгер, всё обсудить и предотвратить несчастье для леди Агнешки.

— Она вам всё рассказала.

Фица улыбнулась.

— Она чистая искренняя девушка, она поделилась со мной всем, что с ней случилось, и попросила доброго совета.

— И что же вы посоветовали? — Хольгер чуть крепче сжал подлокотники мягкого кресла.

— Без промедления отправиться в дом отца, разумеется.

Как предсказуемо.

— Вы дали ей плохой совет. Она моя пара. Наша разлука причинит боль не только мне, но и ей. Судьба благоволит нам, леди Агния уже чувствует нашу связь. Говоря на вашем языке, боги благословили наш союз. Обряд в церкви, для ваших людей провести можно хоть завтра, я не против. Сделаю это, чтобы она считалась моей женой и для вас, вашего мира. Для меня и моих она уже мне жена. Так что опасения, что я играю ею, не имея намерения жениться, беспочвенны. Мы уже связаны навсегда.

— Необходимо благословение отца, — сказала Фица. — Леди Агния — знатная дама, а не девка, рождённая под забором. Её семья будет оскорблена, если вы так поспешите. Если попросите её руки — дело другое.

— Её семья не даст разрешения на брак с волколаком — после смирится и помирится с нами. Так было веками, почему вдруг сейчас стало не так? — он говорил это, глядя Фице в глаза, пытаясь за их блеском уловить движения души, но проигрывал. Что за женщина? Вроде простая, а как никто умеет скрывать свои мысли и чувства.

И дерзка непомерно для простой служанки.

— Госпожа может с вами сбежать, если вы на этом настоите. И что же случится потом? Её всем миром осудят. Такой поступок дочери обесславит отца. Его Высочайшая Светлость герцог Григораш пообещал отдать леди Агнию замуж, поклялся своей честью перед королем и членами совета, что ради мира на этой земле не пожалеет отдать свою дочь в жёны волколаку. Он клялся на священных книгах и образах, что исполнит всё в точности, как обещал.