Огненная кровь

Стоянка «Варяжских волков» была широкой и просторной. Ребята постарались на славу. Поляну расчистили, подготовили места для палаток, навес для вещей. Разгоняя темноту, уже горели три ярких костра, расположенные треугольником и освещавшие поляну так же хорошо, как уличные фонари. Парни, приехавшие раньше, запаслись огромным количеством дров, как сухостоя, так и добротных, просушенных березовых поленьев. Не иначе, купленных или украденных в деревне. Теперь дрова лежали в двух больших кучах, прикрытые целлофаном. В общем, подготовка была качественной.

Пока ребята располагались, Милада выкопала из рюкзака фонарик и пошла бродить по лесу от стоянки к стоянке, встречая, или не встречая знакомые лица, слушая гитарные песни и чокаясь с ролевиками алюминиевой кружкой с традиционным коктейлем полигонок – «молоком бешеной коровы». То есть простейшей смесью водки и сгущенного молока.

Вскоре девушка уже веселилась и напевала себе под нос, как и подавляющее большинство игроков, которые всю ночь занимались тем же самым, что и она. Лес там и тут мерцал светом фонариков, шумел гуляющим и поющим народом, и это было здорово. Милада чувствовала себя счастливой. Она впитывала всем своим существом ароматы влажного ночного леса, ощущала под ногами податливый, пружинивший ковер травы и хвои, слушала сквозь пьяные песни шум деревьев над головой, звучавший сейчас тревожно и одновременно успокаивающе.

К счастью примешивалось какое-то беспокойство, которое полупьяная Милада старательно гнала от себя. Ее не оставляло ощущение, будто за ней наблюдают. Казалось, что в тех местах, где она проходила, протискивалась и проламывалась сквозь колючие еловые лапы, не разбирая дороги в темноте, потому что фонарик спьяну она уже где-то потеряла, возникала жизнь. Ей чудилось движение, виделись красные глаза. Вскоре Милада, которой от выпитого «молока бешенной коровы» стали мерещиться уже вереницы марширующих леших и кикимор, выбралась к какому-то костру, плюхнулась на дружески пододвинутую кем-то туристическую «пенку», свернулась калачиком, и мгновенно уснула.

Проснулась она от утреннего холода. Подрагивая и едва не стуча зубами, несмотря на стеганое одеяльце, накинутое чьими-то заботливыми руками, она села и энергично растерла руками плечи. Костер слабо дымился. Вокруг него лежали в спальниках спящие парни и девчонки.

В лесу стояла звенящая тишина, только слышно было, как где-то отсчитывает свои разы кукушка. Набуянившиеся за ночь игроки обессилено спали. Милада поднялась, опираясь на влажное от утренней росы бревно, с хрустом потянулась, чувствуя, как в мышцы возвращается тепло, и решила пойти поискать своих. Почувствовав внезапный голод и вспомнив, что ничего не ела почти уже сутки, она оглядела стоянку, на которой оказалась, и нашла чудом уцелевший огурец и пару нетронутых кусков мяса на закопченном шампуре. Пробормотав слова благодарности приютившим ее спящим игрокам, она подняла огурец, стащила мясо с шампура и, жуя, отправилась на поиски.

Недалеко от поляны Милада наткнулась на неглубокую траншею, вокруг которой тянулись кучки песка, и поняла, что это была одна из «главных» дорог, вырытая мастерской командой. Связывая ключевые игровые места полигона, эти дороги являлись своеобразным ориентиром для идущих в темноте. Захочешь – не собьешься. Девушка вспомнила, что ночью пару раз преодолевала эти канавы поперек и очень негодовала. Сейчас ей страшно было представить, сколько времени и труда мастерская команда потратила на рытье этих дорог. Этой основательностью в подготовке своих игр они и снискали себе добрую славу. Девушка немного подумала, пытаясь вспомнить карту полигона, и пошла налево.

Вскоре послышались голоса, и ей навстречу потянулись цепочки только что добравшихся до полигона ролевиков с рюкзаками. Милада вышла к развилке дорог и, сообразив, в какую сторону шли вчера, направилась вглубь леса.