Огненная кровь. Том 1 (СИ)

— …Пока очевидный противник у меня только один — Драгояр. И его поддерживает Милена. И… похоже, что Хейда и её сын. Меня поддержит тётя Эверинн, Таисса и Гасьярд. Грегор примкнёт к сильнейшему, Тибор будет против всех. Не знаю, что сделает Истефан… но дядя Гас обещал с ним поговорить.

— Если Таисса тебя поддерживает, то почему она так вела себя со мной?

— Таисса, — Себастьян покачал головой, — она умна. Она тщеславна. Она бы хотела сама стать верховным джартом, но у неё слишком мало сил. И только поэтому она поддерживает меня. Но если я буду первым, она непременно захочет быть второй. Она не может занять твоё место, но очень хочет играть твою роль. Потерпи немного — как только пройдёт поединок, они смирятся. И я найду Таиссе достойное занятие, в котором она сможет проявить все свои… таланты, оставив тебя в покое.

— А… Альберт? — осторожно спросила Иррис, глядя в стакан с водой. — Почему он так себя вёл?

Себастьян отложил в сторону нож и произнёс с усмешкой:

— Ну, Альберт! Знаешь, его внезапный приезд стал для всех полной неожиданностью…

— Он, действительно, бастард и… ну то, что о нём говорили за столом — это правда?

Вчерашний день смешал всё в голове Иррис. Страх, ненависть, отчаянье и благодарность — все эти чувства она испытывала к Альберту поочерёдно, и они сплелись в странный клубок противоречий, который сильно её пугал. Она почти ненавидела его за то, что он заставлял её ощущать себя за столом обманщицей и лгуньей, но в то же время она понимала, что он сделал, обратив на себя весь гнев родни — оградил её от их желания выплеснуть свою желчь. Он стал объектом насмешек и очень болезненных уколов, отведя от неё удар. А вот это пугало её больше всего — эта искренняя благодарность, которую она ощущала в душе. И единственное, в чём она была точно уверена, это в том, что, засыпая вчера, она всё ещё слышала в голове его насмешливый голос и вспоминала его слова, обращённые к ней, чувствуя жар внутри. И выбросить это из мыслей она была не в силах.

— Да, он действительно бастард, — ответил Себастьян негромко, — и его мать… мы её не знали и никогда не видели. Отец сказал, что она была мистрессой. Может это и так, но он сам признал Альберта. Причём после смерти отца обнаружилось волеизъявление, в котором он уравнял его с нами во всех правах, — произнёс Себастьян с каким-то разочарованием. — Мы всегда не очень ладили. Видишь ли, когда мы были детьми, то обращались с ним… очень жестоко, а отец всячески это поощрял. Салавар был, знаешь ли, не слишком… хорошим отцом, хоть, может быть, так и нельзя говорить теперь. Только сейчас я понимаю, что это было неправильно — говорить так о матери Альберта и поступать так, как поступал Салавар. А в те времена мы любили издеваться над Альбертом, и когда он отвечал нам тем же — а отвечал он всегда — отец нещадно бил его кнутом.

— Бил? Но за что? — удивлённо спросила Иррис. — Только за то, что он защищался?

— Сейчас мне кажется, что он сильно ненавидел мать Альберта, и как будто видел её в нём. И наказывал именно её. Но тогда я этого не понимал. И в итоге дошло до того, что, когда нам было лет по семнадцать, мы так сцепились, что Драгояр дважды ударил Альберта ножом, а тот воткнул в него вертел, мне сломали нос, а Истефану руку и ключицу. Тогда отец в ярости избил Альберта до полусмерти и отослал в Скандру учиться на лекаря. С тех пор прошло лет десять уже, наверное… И вот он снова здесь.

— Как ужасно это звучит, — произнесла Иррис тихо, по-прежнему разглядывая бокал, — получается, что все эти насмешки за столом…

— Все эти насмешки — корнями из детства. И моим братьям и сёстрам давно пора было вырасти, но, как видишь, — Себастьян развёл руками, — никто не хочет ничего забывать.

— И чью сторону он займёт на совете?

— Альберт? Вот это уже вообще непредсказуемо! Но я бы искренне не хотел, чтобы он оказался в числе моих врагов. Потому что его невозможно победить…

— Он что, такой сильный? — спросила Иррис удивлённо.

— Не в этом дело, — Себастьян переплёл пальцы и ответил не сразу, словно погрузившись в далёкие воспоминания, — его нельзя победить потому, что он… совершенно не умеет проигрывать. Его можно только убить. Знаешь, как говорят про таких, как он? «Слабого бьют, как хотят, равного, как получится, сильного — только насмерть». Он никогда не отступает, пока лоб себе не расшибёт. В детстве, когда мы дрались, он ни разу не сдался, хотя нас было больше, и мы были сильнее, и именно это нам и было от него нужно — победить его. Сломить. И мы бы отстали. Но он предпочитал, чтобы ему переломали все кости. Может, поэтому отец и услал его в Скандру, зная, что однажды так и случится — кто-то из нас его убьёт… или он кого-то. Он ведь очень упрям. А вот теперь мне предстоит наладить с ним отношения… Читай на Книгоед.нет

Себастьян налил воды, выпил и продолжил: