Огненная купель Шантунга

Но и счастье было общее. Со слезами на глазах. И военные, и гражданские, мужчины, женщины и дети, все кто мог, все кто был в силах, кто не был раздавлен горем, кто так долго этого ждал, шли к порту. Шли встречать наш ФЛОТ. Так ждали своих героев Петербург и Севастополь. Ждали после Гангута, после Тендры и Калиакрии, ждали после Синопа. И вот сейчас ЖДАЛ своих героев Порт-Артур.

Вечерело… И вот, наконец! Золотая гора дала семафор: видны дымы на зюйд-ост. А вскоре и с менее высоких мест, с Тигровки, от Госпитальной можно было рассмотреть далеко в море широкую дымную полосу, медленно расползающуюся по темнеющему горизонту.

Медленно, совсем не так, как хотелось встречающим, росла эта дымная полоса. Но время было уже не властно остановить ее… Наконец, из сгущающейся над морем на западе вечерней мглы начали вставать мачты. Мальчишки тут же наперебой начали считать, сколько же там кораблей. Кто-то лез на плечи старшим, кто-то облепил фонарные столбы, кто-то забирался на крыши и лестницы.

– Идут! Наши идут! Один… Два… Двенадцать… Пятнадцать… Ура! Наш ФЛОТ идет!!!

– Смотрите, встречать едут!

Было видно, как в порту на миноносец садятся морские и армейские офицеры, включая коменданта крепости и его свиту.

– Смотрите: с ними и святой отец с НАШЕЙ иконой! Слава тебе, Царица Небесная!

Вот миноносец уже выходит из ковша. А там, в море…

Корабли, стараясь выдерживать интервалы и строй, неспешно приближались за развернувшимся тральным караваном. На их уцелевших и даже на обломанных мачтах развевались стеньговые флаги. Скоро их всех уже можно было узнать. И пересчитать.

– «Александр» впереди! Да. Это он ведет…

– «Александр», «Цесаревич», «Таврический», «Суворов», «Ретвизан», «Петропавловск», «Святители», «Полтава»…

– Крейсера идут за «Аскольдом». «Богатырь» или кто-то из его типа, но один только. Транспорты сзади, с ними еще крейсера!

– Да, «Светлана», похоже. И «Паллада» там же. И даже «Мономах» вроде как…

– А «Севастополя»-то нет. И из небогатовских один только. И старика нашего «Сисоя» не видать.

– «Пересвет» буксиры ведут. Чуть живой он, похоже…

– Это – «Пересвет»?! Да, и раскатали же его… Спаси и помилуй, Господи, рабов твоих…

– И «Рюрика» нет. Из владивостокских вообще только «Россия» и «Громобой». Тузик тоже на буксирах. – Господи боже… А как он искалечен-то! Две трубы, как корова языком… Но Руднев на нем. Смотрите – стеньги нет, но флаг контр-адмиральский под фор-марсом!

– Боже мой… Все ведь они избиты, смотреть страшно. Места живого нет. Посмотрите, как «Цесаревичу» и «Александру» досталось, в бинокль видно уже вполне. И «Потемкину», кстати, тоже. То-то будет нам всем работенка…

– А «Баянчик»-то наш где? И… «Новик» я с крейсерами не вижу…

Вдруг на Золотой горе грохнула комендантская пушка и на сигнальной мачте взвились многочисленные флаги, привлекая всеобщее внимание.

– Читайте, молодежь! – кивнул головой мальчишкам пожилой офицер-кораблестроитель, влезший на стоящий у стенки кессон. – Ну! Читайте, кто моряком стать хочет!

– Государь император поздравляет флот Тихого океана со славной победой! Сделано хорошо! – С разных сторон вразнобой зазвенели голоса мальчишек.

– Ура-а-а!!

Со звонниц били в колокола… Внезапно все потонуло в грохоте: дым заволок батареи на Электрическом утесе и Золотой горе. Тут же ахнуло в море: флот отвечал.

– Ура!! – на разные лады катилось над портом, над городом, морем и кораблями.

В этот многоголосый клик вплеталось и звонкое:

– Вань Суй!! – Китайцы, также высыпавшие на улицы, радовались, казалось, не меньше чем русские. Еще бы! Ведь побиты японцы. Наконец-то! Значит, расплата за позор Вэйхайвэя, за сдачу Порт-Артура, за гибель флота Поднебесной, пришла.

Гремели залпы салюта. Главного победного салюта флота России в этой войне.

Наши пришли. С победой!

Из книги «Воспоминания об участии в войне с Японией лейтенанта А. В. Витгефта, младшего минного офицера эскадренного броненосца «Сисой Великий»

Морской сборник, № 6 за 1920 год, № 1 за 1921 год

Мне пришлось идти в средний отсек, к поврежденному взрывом перепускному клапану, из которого выбило забивку, сделанную в начале боя, и оттуда хлестала вода, тугой струей дюймов десять-двенадцать диаметра. Это случилось оттого, что увеличилось давление воды из-за дифферента корабля на нос, причиненного затопленным носовым отделением. Около клапана пришлось повозиться, так как напор был силен и все, чем мы хотели заткнуть его, вышибало обратно. Воды было почти по колено, так как одновременно появился у броненосца крен на этот борт от затопленного коридора. Коридор, вероятно, залило через болты и швы броневой плиты, сдвинувшейся от удара большого снаряда.