Огненная лавина

Зыков вошел в избу. В двух небольших комнатах разместились летчики эскадрильи. Хозяин избы, крутоплечий старик Савелий, два года назад похоронил жену. До войны он еще стоял у горна в совхозной кузнице. Летчики любили слушать занятные стариковские рассказы, наполненные прибаутками. Особенно были расположены к старику механики. Он часто ходил в капониры, помогал промывать детали при разборке узлов самолета, зачищал напильником концы медных трубочек, выбивал бородком отверстия в тонких стальных пластинках. Подавая детали, крутил в восхищении головой.

- Вот эт-то сокол! - разглядывая штурмовик, как диковинку, восхищался Савелий, проводя щербатой ладонью по гладкому боку машины. - Не аэроплан сплошное угрозье фрицам! Громите их, ребятки, режьте пулей, рвите бомбой!.. Я с ними повоевал еще в четырнадцатом.

Особенно любил Савелий слушать рассказы бывалых летчиков.

- В начале войны, - вспоминал Саша Бондарь, - мне, как летучей мыши, больше по ночам приходилось летать. Иногда - ни звезд не видишь, ни земли, запеленатой тучами. Внизу прожектор полыхает. Насмотришься так, что после огненный пляс в глазах долго уняться не может... Однажды интересный случай произошел. Далеко на территорию врага залетел, надо было бомбить вражеский аэродром. Лечу - темень внизу, лишь изредка земля, как из кратера вулкана, вышвыривает снопы искр: паровоз жмет во всю прыть, и видно хвост за ним длинный - сыплет с натуги искрами... Со второго захода попал в него бомбами красивый фейерверк получился. От пожара свет по округе разлился...

Бондаря в эскадрилье любили. Был он летчиком высокой выучки, мастерски громил врага не только днем, но и ночью. Сашу слушали охотно еще и потому, что он служил в полку с самого его основания. Организованный в сорок первом, полк сразу же после ноябрьских праздников оказался на фронте. Сначала он назывался ночной легкобомбардировочный полк. Базировался под Москвой. Жили в тот период летчики в кельях под спасительной броней толстокаменных стен. Но они не отсиживались за древними стенами - в любое время суток усиленно приходилось работать всему личному составу полка.

Из Подмосковья полк перебазировался в Дятково, потом в Торжок. С Обуховского аэродрома ему пришлось действовать всю зиму сорок второго года. Летчики полка блестяще выполнили операцию по снабжению продуктами и боеприпасами наших пехотных частей, выходивших из окружения. Вскоре на станции Кинель им пришлось детально познакомиться с новыми машинами "Ильюшин-2". Получив в Куйбышеве самолеты, они вылетели на Сталинградский фронт.

Юрий Зыков внимательно слушал рассказы Бондаря, вникал в жизнь части, присматривался к однополчанам, и первое, непокидавшее его чувство неловкости, стеснительности постепенно сменялось иным - после каждого вылета он все сильнее чувствовал родство со своими старшими братьями по оружию, понимал, что маленькой частицей вливается в могучее боевое соединение.

Слушая Филиппова, Бондаря, других товарищей, он проникался к ним чувством доверия и симпатии. Ему хотелось скорее стать полноправным членом летной семьи. Да и сами сослуживцы шли ему навстречу. Возле столовой как-то подошел к Юрию крепко сбитый бровастый сержант с потертым футбольным мячом под мышкой. Обнажая в улыбке белизну зубов, сказал:

- Поздравляю, сержант! Говорят, ты сегодня забил не один гол фрицам.

Так началось знакомство с флагманским стрелком Владимиром Большаковым, заядлым футболистом.

Владимир и до войны увлекался футболом. Жил в Орехово-Зуеве, в фабрично-заводском училище получил специальность токаря, одновременно посещал аэроклуб.

Дождь, начавшийся с полчаса назад, все еще шумел за окнами избы. Над степью опускались гнетущие сумерки. Кто-то из летчиков крикнул задорным голосом:

- Богачев! Когда ты пойдешь принимать дождевую ванну?

Командир звена Иван Богачев, которого за глаза в шутку называли Ваней Богатым, постоянно обтирался холодной водой, не расставался с гантелями, сделанными в полковой ремонтной мастерской. Любил принимать небесный душ, подставляя тело под живительную прохладу струй. Сегодня было бы непростительно упустить такую возможность: долго стояла сушь, давно летчики не слышали громовых раскатов.

Богачев стал раздеваться. Быстро снял сапоги, ловко стянул гимнастерку, повесил на спинку кровати. Обнажилось мускулистое тело. Иван собирался шагнуть за порог, как в избу в накинутой на плечи плащ-палатке вошел дежурный по полку: эскадрилья приглашалась на занятия по воздушно-стрелковой службе.

- Ваня, обмундировывайся скорее! - посоветовал другу Филиппов.

- Дайте человеку искупаться под дождем, - заступился Бондарь.

Перебрасываясь шутками, летчики направились к столовой, где обычно проводились собрания, политзанятия, учебные сборы.

Помощник командира полка по воздушно-стрелковой службе капитан Клименко, поджидая пилотов второй эскадрильи, просматривал свежие газеты. Когда все расселись на широкие скамейки, Клименко начал спокойным твердым голосом: