Огненная льдинка. Запретная магия (СИ)

Наверное, стоило бы испугаться, но после слов Иссеиды, перевернувших мой мир, во мне, кажется, не осталось места страху. Раньше я думала, что демоны ворвались в нашу империю, разрушив привычный уклад жизни, свергнув нашего правителя и захватив трон. А оказалось, что старый мир был ничем не лучше: в южных провинциях процветало рабство, в северных — самоуправство градоправителей. И я никогда по-настоящему не была свободной: за меня всё давно решили и предрекли мою судьбу. Отец, которого я никогда не знала, не мог за меня заступиться, матушка, покинувшая меня так рано, и вовсе прокляла, считая, верно, что таким образом заботится обо мне, выдавая за первого встречного. Ведь бедной сиротке больше ничего не остаётся...

Холодный ночной воздух бережно окутал меня, касаясь порезов и ушибов. Попыталась шевельнуться, но боль в груди не позволила этого сделать — сильные руки сжали крепче, так что я теперь носом касалась словно бы раскалённой груди своего спасителя, облаченного в строгую черную форму имперской гвардии. Мою догадку подтверждала серебристая вышивка в виде герба правящей семьи — спящий дракон, распластавший свои крылья.

— У вас сломано ребро и вывихнута лодыжка, — низкий, вибрирующий голос констатировал мои повреждения. — А ещё едва ли срослась кость на запястье... Должен признать, что вы весьма продуктивно провели время с нашей последней встречи.

Мужской голос, скорее похожий на какой-то неизвестный мне музыкальный инструмент, вынуждал меня вслушиваться, на мгновение забывая о боли. Попыталась сфокусироваться на лице своего спасителя — давалось это с трудом. Я словно бы видела картинку по частям: тёмно-бордовые глаза, в которых искорками пляшут отблески пламени, вишнёвые пряди волос, собранные в низкий хвост, лёгкая щетина на волевом подбородке, аристократический нос и губы, отчего-то скрывающие даже намёк на улыбку.

— Последней встречи? — Прошептала, едва разжимая спёкшиеся от крови губы, и тут же сипло вдохнула, пытаясь справиться с накатившей удушливой волной.

— На балу, помните? Вам докучал один светлый эльф. Вернее, тот, кто скрывался под его личиной.

— Получается, вы спасли меня дважды. — Говорю ли я вслух или только беззвучно шепчу?

Столько вопросов роятся в голове, сталкиваясь и вновь разбиваясь на осколки, что ухватиться за какой-то из них практически невозможно. Неужели среди демонов есть видящие? И как, хаос побери, он вытащил меня из адского пламени?

Тихий стон срывается с губ, и на мир снова меркнет. Совсем рядом раздаётся лавина голосов, гремят взрывы, и обрушаются стены. То и дела виднеются вспышки защитных заклинаний.

Демон будто бы невзначай касается носом моих волос, на мгновение задержавшись, и вдыхает запах (каменной пыли и гари?), а затем продолжает говорить, вынуждая вновь сосредоточиться на его голосе, и боль отступает.

— Я должен извиниться перед вами. Возможно, мне не стоило поступать так, потокая своим желаниям, но, признаться, об этом я сожалею меньше всего. Цветок чаандри растёт лишь на моей родине, а потому, принимая подарок, вы не могли знать о его свойствах. В простонародье его называют хрустальным цветком: спустя сутки он застывает, словно капля янтаря, сохраняя при этом отпечаток ауры человека, дольше всего соприкасавшегося с ним.

Так вот что это за брошка, найденная Изабеллой. Интересно, потеряла ли я её в храме или она всё так же лежит в глубоком кармане плаща?

— Найти магический след не сложно, особенно, если знать что искать. А я, видите ли, хотел пригласить вас на ужин.

Вот даже возмущаться сейчас желания не было, да и сил тоже. Лишь бы несли аккуратнее и не в наш лазарет.

— Господин главнокомандующий... — Раздалось откуда-то слева.

— Фахида ко мне, срочно, — стальные нотки в голосе, привыкшем раздавать приказы и не терпящем возражений, разительно отличитались от того, как буквально пару секунд назад мужчина успокаивал меня, стараясь отвлечь от полученных травм.

— Я здесь, господин.

Меня плавно опустили на землю, придерживая за талию.

Чьи-то пухлые, как у ребёнка, пальцы весьма точно коснулись того места, где невыносимо жгло грудь.

— Потерпите, голубушка. Будет немножко больно, но это стоит того, чтобы вновь порхать, как птичка.

Передо мной на коленях сидел невысокий полный мужчина с невероятно густыми бровями и чёрными, будто два уголька, проницательными глазами. Зелёный свет лечебных чар заструился из детских ладошек мужчины и впился чуть ниже сердца. От неожиданности вскрикнула, упираясь в демона, удерживающего меня со спины.

— Фахит... — Угрожающе произнёс мой спаситель.

— Ничего не поделать, господин. Обезболивающие чары применять никак нельзя: после большого всплеска энергии в стенах из мастонита какое-то время будет неусваиваемость чужих заклинаний. Достаточно быстро пройдёт, к тому же госпожа-чародейка отлично справляется.