Огненная мансуба

– Принцессу надо было убить! Сжечь огнём! Весь север должен был пылать! – Эрекей схватил Теркая за воротник и, притянув к себе, выплюнул ему в лицо:

– И ты глупец! Почему не прислал мне хоть голубя с письмом, хоть гонца?! Я бы образумил мальчишку!

Теркай жалко лепетал, но Эрекей отпустил его, уже не слушая. Окажись перед ним тот «мальчишка» – пальцы Эрекея сомкнулись бы на его никчёмной белой шее, и того гляди, Кальфандра встретила бы своего жреца на… как он говорил, Полях Мёртвых?

– И я хорош! – Эрекей щелчком пальцев отшвырнул пешку, подкатившуюся к его ноге. – Кому доверил задачу…

Сейчас Эрекей был холоден и спокоен. Подвигав визиря туда и сюда, он расплылся в довольной улыбке: кажется, не всё так сложно.

– Вот и пойман рух, – Эрекей смешал фигуры.

Амарель скоро окажется здесь, и теперь Эрекей присмотрит за каждым его шагом. Одна маленькая хитрость – и мансуба будет решена.

– Бахар! – Эрекей отодвинул доску и кивнул рабу, всё это время сидевшему в тёмном углу, на фигурки. – Убери всё в ящик.

Тот повиновался. Прикажи Эрекей, чтобы в ящик по частям засунули человека – Бахар сделал бы это с таким же хладнокровием.

Он был не просто рабом – они с Эрекеем росли вместе, играли в детские игры, дрались игрушечными саблями и упражнялись в стрельбе из лука. Когда Бахара хотели выпороть, Эрекей выручал его; когда Бахар услышал от своего юного господина, что или старшие братья однажды его удавят, или ему придётся их убить – то предложил свою помощь.

В пыточном деле Бахар также был хорош, и немало врагов Эрекея сознались в своих замыслах, рыдая при одном виде щипцов, на которых запеклась кровь.

– Кто-то идёт, – прислушиваясь, сказал Бахар и положил руку на пояс. – У одного из них тяжёлая поступь. Как у эмегена.

Эрекей тоже прислушался – слуги вели гостей к его комнате, и широкая улыбка пересекла его лицо.

– Это они, Бахар. Нам нужен пир! И музыканты!

VIII

Если б Амарель мог просто развернуться и убежать, он бы так и сделал, прежде чем подняться по ступенькам ханского дворца. Но он медлил – и в голове билась мысль, что уже поздно. Ему оставалось уповать на Кальфандру, и Амарель вдруг вспомнил, что так и не вознёс молитву благодарности своей богине. Разгневается ли она? Накажет ли?

Кариман шёл на пару шагов впереди, помахивая посохом, а на Амареля не оглядывался. Слуги молчали. Напряжение Амареля всё росло, и к тому времени, как один из слуг постучал к Эрекею со словами: «Могучий хан, пришли гости», Амарель почти ожидал услышать смертный приговор.

Но ничего не случилось.

– Пусть заходят, – разрешил хан.

Кариман посторонился, чтобы Амарель вошёл в комнату первым.

Эрекей стоял посреди комнаты – и едва Амарель поднял на него глаза, как хан коснулся его плеча. Заглянул в лицо, улыбнулся – по-настоящему улыбнулся!

– Амрел, сынок. Вот ты и здесь.

Задохнувшись от неожиданности, Амарель опустился на колени.

– Мой хан! Я подвёл вас… Я прошу прощения! – Эта небольшая покаянная речь была приготовлена заранее, но хан встретил так тепло, что в голосе Амареля прорвались искренние нотки.

– Ты сделал, что мог, – возразил Эрекей. – Джинн!

Амарель оглянулся через плечо – Кариман всё так же стоял на месте, упирая посох в пол. Ни оживлённой болтовни, ни даже приветствия. Но Кариман слегка поклонился.

– Ты свободен, – сказал ему Эрекей. – Будь почётным гостем.

– Сожалею, но не могу, – Кариман ответил предсказуемо, но Амарель всё равно испытал нечто, похожее на сожаление. – Попутешествую, а может, и домой полечу.

– Домой – это хорошая мысль. Говорят, чем отказаться от родины, лучше жизни лишиться, – заметил Эрекей. – Прощай, джинн.

Амарель услышал тяжёлые шаги уходящего Каримана. Вот и всё.

– Встань, – как будто спохватился Эрекей, обернувшись к Амарелю. – Джинн не пожелал пировать, но ты, я знаю, не откажешься.

Лёгкая улыбка вновь скользнула по его лицу, и Амарель поспешно поднялся на ноги.

– Не откажусь, мой хан.

Только сейчас он заметил, что в углу комнаты неподвижно сидел раб Эрекея…

Амарелю наконец-то удалось помыться, как следует – в Башне Смерти в его распоряжении было лишь корыто с водой. Куртку и штаны из драконьей кожи Амарель отложил на будущее, когда понадобится идти в какой-нибудь поход, а старая рубаха и вовсе уже никуда не годилась. Взамен ему принесли новую рубаху, халат и штаны, как в тот день, когда он оказался в доме Мархыса. Амарель отогнал воспоминание, тут же испортившее ему настроение, и потребовал гребень. После того, как ему удалось привести свою шевелюру в порядок и потуже завязать лентой, Амарель счёл, что он готов пировать с ханом.

Его ждал не один Эрекей, а ещё и Теркай – который уже приступил к разложенным на подносах блюдам, и потому губы его лоснились от жира.

– Добрая встреча, покоритель елмауза, – утирая рот, приподнялся со своих подушек Теркай. Лучше бы он молчал.

– Елмауз, – задумчиво произнёс Эрекей, жестом показав Амарелю, чтобы сел рядом с ним. – Расскажи, что с ним случилось?

Взгляд Эрекея остановился на кольце, которое будто вросло в палец Амареля.