Огненная река

Они оба любили сплавляться в шторм. Накидная крышка, герметизирующая каноэ, позволяла чувствовать себя в безопасности до тех пор, пока его не заносило вбок. Они отплыли подальше от теней и звуков с берега. Компас был не нужен, пока удары волн приходились на левый борт. Они справлялись с натиском воды, но опрокидывание вдали от суши грозило им смертью. Требовалось соблюдать осторожность, чтобы пересекать белые гребни бурунов под углом. Оба гребли, стоя на коленях, чтобы центр тяжести располагался ниже. Это утомляло. Затем ветер внезапно стих, будто его выключили, меньше чем за полчаса озеро сделалось гладким, как стекло. Создавалось ощущение, будто они подвешены в тумане. Они двигались как бы внутри плавучего нимба: в любом направлении рассмотреть можно было лишь несколько ярдов черной воды. Бледный туман стелился клочьями, точно упрямый дым. Вода шелестела вдоль корпуса, своим серебристым блеском напоминая Винну вискозу. Это было похоже на сон. Ему вспомнился прочитанный однажды роман Эдгара По, в котором потерпевших кораблекрушение притягивает к Южному Полюсу, и по мере приближения к нему несущее их течение становится все теплее и спокойнее.

Винн перестал грести. Будучи сегодня баковым[1], он задавал темп, поэтому Джек тоже опустил весла – и каноэ свободно заскользило по озеру. Лодка была из гладкого кевлара, девятнадцати футов в длину, с V-образным носом и прямой кормой. Что-то умиротворяющее было в прекращении гребли посреди спокойной воды. Все равно что наблюдать за стаей уток, синхронно плывущих над грядой деревьев, расправив крылья.

– Это было странно, – сказал Джек.

– Охрененно согласен. Что именно?

– Хоть галочками помечай, – ответил Джек.

Он положил весло на крышку и достал из нагрудного кармана рубашки жестянку с табаком. Брызги вымочили его до нитки, однако Джек никогда не надевал дождевик, если греб, поскольку, по его словам, от пота промокал не меньше даже в дышащем материале. Он также принципиально не пользовался спреем от насекомых. Он прикусил губу.

– Давай посмотрим: туман и ветер одновременно, во-первых. Ах да, и мороз. Внезапное затишье. Крики. И теперь это. Немного странно.

Винн промолчал. Они все еще скользили, почти полная тишина создавала ощущение какого-то таинства. Он опустил палец в темную воду, все такую же холодную, около четырех градусов, и за ним потянулся небольшой след. Это был единственный признак продвижения вперед.

– Я думал о том романе По, – сказал он наконец, – «Артур Гордон Пим»[2].

– Да ну? – Джек сплюнул за борт. – Интересно, кто были те двое. Звучали как парочка.

– Может, мы увидим их снова.

– Надеюсь, что нет. Все утро размышлял, не стоило ли все-таки остановиться.

– Рассказать им о пожаре?

– Ага.

– Это было бы рискованно, – заметил Винн.

Он собирался маневрировать – на случай, если бы пляж оказался устлан обломками известняка. Пляжем они называли любую открытую береговую линию, полого спускающуюся к воде.

– Я подумал, может, стоило притормозить и окликнуть их, – продолжал Джек.

Они дрейфовали.

– Не хочешь перекусить? – спросил Винн.

– Можно. Расклад для этого вроде бы благоприятный.

Крышку сняли с креплений, Джек, порывшись в рюкзаке, вытащил брусок острого чеддера, копченую колбасу и пластиковый пакет с поломанными крекерами. Он опустился на плетеное сидение. В рюкзаке также нашлась маленькая разделочная доска, Джек положил ее на колени и, вооружившись складным ножом, нарезал сыр и колбасу.

* * *

Они были лучшими друзьями из Дартмута, решившими взять отпуск на лето и осень. Оба работали инструкторами по выживанию в дикой природе в рамках программы на Адирондаке. Весь июнь и июль, и половину своих сбережений они хотели потратить на путешествие вверх и вниз по реке на старом гидросамолете «Выдра». Ни один из них не был особенно привязан к своему дому. Весной Джек расстался со своей школьной возлюбленной. Жила она в долине Фрейзер в Колорадо, неподалеку от Грэнби[3], где у семьи Джека было небольшое ранчо.

У Винна не было девушки со времен школы Патни в Вермонте. Это была своего рода модная школа-интернат, но он с семьей жил в трех милях оттуда и учился в дневную смену. Он встречался с дочкой кинозвезды, которая находила его экзотичным и немного простоватым, и он рассказывал Джеку, будто понял, что ничего не получится, когда на весенние каникулы поехал к ней в Малибу; все отправились на поздний будничный завтрак, мать и дочь заказали яйца по-флорентийски, он спросил, что это такое, и они обе повернули к нему головы.

– Винн, это как Бенедикт, но со шпинатом вместо канадского бекона, – сказала мать.

Она поправила очки.

– Бенедикт? – уточнила она, – Знакомо? Нет?

И они обе расхохотались, а Кери протянула руку, чтобы похлопать его по плечу. Он знал, что такое яйца Бенедикт. После он рассказывал, что похлопывание обожгло его, точно клеймом, и в тот же день он поменял билеты и улетел домой. Как бы то ни было, шел сезон заготовки сахара, одно из его любимых времен года, и он помогал отцу вываривать его в маленькой сахарной лавке на Сойер-Брук.