Огненная сага

Милан развалился на свежескошенном сене. Его сон был глубоким и беспробудным. Ничьи голоса его больше не посещали, и их никто не преследовал. Гидеон оказал им последнюю услугу и перенес их далеко через край леса. Наконец он высадил их на холмах к западу от Матани и ушел. Им удалось оторваться от лучников из Швертвальда, но тем не менее Раинульф настоял на том, чтобы они прошли еще дальше по холмам и увеличили расстояние между собой и лесом.

Наконец они обнаружили огни одинокой крестьянской усадьбы. Там им оказали на удивление радушный прием. Сара, хозяйка усадьбы, лично разогрела им остатки вечернего айнтопфа[11] и подала вкусный хлеб из белой муки, молодое белое вино, оливки и овечий сыр. Все это показалось Милану настоящим пиршеством после долгих дней побега, в течение которых они ни разу даже не осмелились разжечь костер. В лесу их пища состояла из сушеного мяса и проса, которые они жевали на ходу.

Сара не задавала вопросов об их оружии, а также о том, откуда и куда они шли. Она казалась умной женщиной, которая понимала, что они запросто могли отнять у нее еду.

Каково было бы жить в такой усадьбе? Не беспокоиться о сказках или о происках князей Швертвальда или торговцев Лиги, а лишь надеяться, что вино прошлого года хорошо созреет в бочках, и молиться о том, чтобы скот не погиб от болезни и град не уничтожил урожай.

Раинульф все еще тихо храпел в сене рядом с ним. Милан, скрестив руки за головой, наблюдал за пылинками, танцующими в узких полосках утреннего света, которые проникали в сарай между кровельными планками.

Тихие шаги отвлекли Милана. Храп Раинульфа затих. Он не двигался, но уже точно не спал.

Милан повернулся на бок и увидел Сару, которая поставила у входа в сарай миску с молоком.

Для кошки, подумал Милан, но затем Сара положила рядом буханку хлеба на полотенце.

– Хозяйка принесла завтрак? – прошептал Раинульф с кривой усмешкой. Его глаза оставались закрытыми.

Милан отвел взгляд. Он слишком хорошо знал, какие неприятности мог получить, наблюдая за миской и хлебом.

– Не для нас, – тихо сказал он.

Раинульф посмотрел на него.

– Не смотри, – прошептал Милан. – Им это не нравится… Просто смотри мне в глаза!

– Ты говоришь о…

Милан предостерегающе поднял руку:

– Ты знаешь истории. Они есть и в Швертвальде, и по всему острову.

Стрелок проворчал что-то непонятное.

– Думаю, я достану себе бараний рог. Это отпугивает их, верно?

Милан вздохнул:

– По крайней мере, некоторых… – Существовало такое большое количество историй о маленьком народе, что все прекрасно знали, что нужно было сделать, чтобы защититься.

Они подождали еще немного. Когда Милан наконец посмотрел на вход в сарай, миска и буханка хлеба исчезли.

Он взял свои вещи, спустился с сеновала и пошел к дому. Раинульф не спешил следовать за ним.

Внутри избы была только Сара, крестьянка. Она выметала духовку. На длинном столе лежали семь маленьких буханок хлеба. Их аромат наполнил комнату с низким деревянным потолком и грубо оштукатуренными стенами. Помещение было небогатым, но чистым.

– У вас гости?

Сара обернулась. На ней было простое черное платье, которое, судя по его ветхому виду, она носила уже давно. На ее загорелом лице были видны следы от ветра и непогоды. Большое черное родимое пятно находилось прямо под левой ноздрей. В уголках карих глаз лучились морщины.

– И, похоже, один из этих гостей стоит передо мной. Проголодались?

– Я видел вас в сарае.

– Да?

– Ваш утренний дар…

Она быстро подняла руку, чтобы заставить его замолчать.

– Не говорите о них, юный господин. Они благословение. Они наше спасение в это непростое время. Я не хочу их расстраивать. Хотя бы раз Отец небесный проявил к нам милость. Я приглашаю вас и вашего спутника на княжеский завтрак, а также дам вам много еды в дорогу, но я вынуждена настаивать на том, чтобы вы покинули мой двор.

– Значит, это правда… – Милан с подозрением огляделся. Изба была на удивление чистой. Как ни странно, все, кроме хозяйки, еще спали. Но ведь коз давным-давно уже надо было подоить, да и другой работы наверняка хватало.

Сара подошла к нему вплотную. Она была коренастого телосложения и почти на голову ниже Милана. Она бесстрашно посмотрела на него:

– Не судите раньше времени, юный господин. Я не совершала с ними разврата, не отдавала им ребенка, не жертвовала им свою кровь и не разрешала, чтобы они играли злые шутки со священниками. Они здесь просто так.

– С каких это пор? – Милан заметил, что задал вопрос таким же тоном, как и его отец. Он покачал головой. Что с ним произошло? – Простите. Это не мое дело…