Огненная тигрица

Боксер – член тайного общества в Китае, поднявшего так называемое боксерское восстание в 1900 г.

Джоана считала их китайскими борцами за свободу, но Шарлотта не разделяла точку зрения подруги. Эти революционеры были ярыми противниками присутствия европейцев в Китае. Для нее было бы опасно…

– Я позабочусь о вашей безопасности, – тихо произнес Кен Джин, и она сразу успокоилась, не успев даже осознать, что испугалась.

Девушка улыбнулась и взяла его за руку. В ответ он сжал ее ладонь, и они продолжили свое путешествие в повозке, в которую был запряжен самый медлительный осел во всем Китае.

– Значит, твоему брату разрешили жить за пределами Запретного Города, – сказала Шарлотта, нарушив долгое молчание.

– Ему разрешили жениться на знатной девушке, и у него теперь есть сын.

От удивления она поперхнулась и закашлялась.

– У него есть сын? Но разве такое может быть? Ведь у евнуха…

– Во время его брачной ночи ему помог один его родственник.

Она изумленно посмотрела на него.

– Помог? Он что, вместо него… исполнил супружеский долг?

– Да, – произнес Кен Джин сдавленным голосом. Шарлотта задумалась. Во время путешествия у них было достаточно времени, чтобы хорошо узнать друг друга. Хотя она и осталась девственницей, они, тем не менее, позволяли друг другу все. Они до мельчайших подробностей изучили и тела, и души друг друга. Но даже после этого Кен Джин остался для нее загадкой. Шарлотте было тяжело смириться с тем, что она только что узнала.

– Ты сделал это. О Боже, – выдохнула она. – У тебя есть сын.

– У моего брата есть сын. Я просто…

– Помог ему… – Она пребывала в совершенной растерянности. Она знала Кен Джина уже десять лет и каждый день открывала в нем что-то новое. Надо же, сын! Но, несмотря ни на что, она вдруг почувствовала какую-то нежность, когда представила себе крошку Кен Джина с блестящими глазками и забавными кругленькими кулачками. – Уверена, что он чудесный ребенок, – сказала она. – Значит, у тебя есть наследник.

Кен Джин повернулся и холодно посмотрел на нее.

– Наследник, как это и полагается, есть у моего брата. Ему нужен был…

– Я не хочу больше слушать о многочисленных нуждах вашей семьи, – заявила Шарлотта, не скрывая своего раздражения. – Ты не должен всю жизнь расплачиваться за то, что случилось, когда тебе было восемь лет.

– В Китае иногда целые поколения расплачиваются за один-единственный проступок, который совершил их далекий родственник.

Шарлотта нарочито громко и шумно вздохнула.

– Я была обременена заботами об Уильяме, – пробормотала она. – А ты несешь груз ответственности за целые поколения. Неудивительно, что ты никогда не улыбаешься.

Как раз в этот момент они поворачивали на другую улицу, но Кен Джин, продолжая управлять ослом, все-таки обернулся и посмотрел на нее. Еще месяц назад этот взгляд показался бы ей осуждающим, но сейчас она видела лишь то, как блестели его глаза и скривились в усмешке губы. Нет, Кен Джин не злился на нее, он был просто удивлен, хотя и не горел желанием показывать это.

– Я никогда не улыбался потому, что плохо знал тебя, – признался молодой человек.

– О-ля-ля, сэр, – пропела Шарлотта, стараясь скрыть свою растерянность. – Так вы заигрываете со мной?

На лице Кен Джина появилась широкая улыбка, и он с чувством пожал ей руку.

– Я хочу, чтобы ты знала, как безмерно я счастлив. Эти последние дни, Шар… – Он замолчал, подбирая нужные слова. – Я буду помнить их до конца своих дней.

Девушка вздохнула, не желая думать о будущем. Она решила сосредоточиться на настоящем. На том, как блестели на солнце его черные густые волосы, на лучиках морщинок, которые появлялись в уголках его глаз, когда он улыбался, на его красивых губах, сильных руках, на той радости, которая переполняла ее, когда они были вместе.

– Я люблю тебя, Кен Джин, – произнесла она, не отдавая себе отчета. Эти слова вырвались у нее прежде, чем она успела осознать, что происходит в ее душе. Но Шарлотта не жалела об этом. Что бы там ни было, теперь они оба знают о ее чувствах.

Она молчала, ожидая его ответа. Она знала, что он потрясен услышанным. Кен Джин бессильно опустил руки, его глаза потемнели. Не мигая, он смотрел вперед. Казалось, что у него остановилось дыхание.

– И то, чем мы с тобой занимаемся, тут… совсем ни при чем, – заикаясь, произнесла Шарлотта, чтобы прервать молчание. – Мне нравится то, что мы с тобой делаем. Но я не за это люблю тебя. Я люблю тебя за то, что ты есть, и еще за то, что я чувствую, когда мы вместе.

Он прищурился, а потом вдруг глубоко вздохнул.

– Я понимаю, мисс Шарлотта.

– Мисс Шарлотта? – разочарованно спросила она. – Куда же делась Шар?

Кен Джин бросил на нее пронзительный взгляд.

– Шар, – прошептал он. В его голосе было столько чувства, что она даже растерялась.

– Кен Джин…

И тут он поцеловал ее, быстро и уверенно. Прямо посреди улицы, у всех на глазах. Шарлотта сразу же растворилась в этом поцелуе и, откинув голову, крепко прижалась губами к его губам. Но Кен Джин уже отстранился от нее, и она, хватая ртом воздух, покраснела от смущения.

– Ты оказала мне большую честь, – сказал он от чистого сердца.