Огненная волчица

И вот я сижу на улице, дышу чистейшим ночным воздухом, слушаю мелодию, доносящуюся от костра, голова немного кружится, состояние не сказала бы что отличное, скорее отупевшее, и прокручиваю в голове различные мелочи, связанные с резервацией, племенем и Алексом. Если бы не эти мелочи, то моя уверенность в массовом приступе сумасшествия лишь крепла бы, но кое-что подталкивает в другую сторону, и я начинаю ловить себя на мысли: «А вдруг они не сошли с ума? Просто я еще не готова к новой реальности. Например, тот эпизод с волком. Как Алекс узнал, где искать меня? Следил? Это на него не похоже. Но у психов иная логика. А его слова в споре с Варганой – как их понимать?»

– О чем думаешь?

Я не ожидала, что кто-то подойдет, и так глубоко погрузилась в задумчивость, что, по-видимому, перестала замечать мир вокруг себя. А Алекс соизволил обратить на гостью свое драгоценное внимание: подошел и встал напротив меня, на расстоянии нескольких шагов – довольно далеко, чтобы можно было расслышать биение чужого сердца, но мне почудился отчетливый стук. Я даже не сразу ответила на вопрос, прислушиваясь. Виновата ночь – она искажает то, о чем при дневном свете никто не думает. Внезапно опавший на землю лист пугает до дрожи во всем теле, тень от дерева превращается в призрачное видение, и собственные мысли кажутся более значимыми, чем есть на самом деле.

– Ни о чем.

– Помешал?

– Нет.

На миг над нами повисло молчание. Алекс посмотрел на черное небо и с усмешкой прошептал:

– Этот мальчишка играет даже лучше, чем я. А ведь еще недавно держал гитару в руках, словно топор, – он говорил о Своли, играющем весь вечер возле костра.

Я взглянула на парнишку, но Алекс продолжил:

– Я чувствую тебя, как этот ветер на своей коже, как капли дождя сегодня в лесу, как самого себя.

Его слова, прозвучавшие, как признание, смутили, и я продолжала смотреть на Своли, а не на индейца, стоящего рядом и разговаривающего со звездным небом. Но он замолчал, и молчание тяготило.

– Разве такое возможно?

– Что?

– То, что мы связаны чем-то неосязаемым. Ты и вправду чувствуешь мои эмоции?

– Да.

– Но почему тогда я ничего не ощущаю? – Алекс молчал, а тишина разжигала мое любопытство, но я не осмеливалась посмотреть на парня или торопить с ответом.

– Ты чувствуешь меня, но не всегда. Придет время, и все сама поймешь.

– Выходит, я для тебя открытая книга, а ты – загадка вселенной?

– Ты не права. Чтобы прочесть тебя не хватит одной жизни.

– А ты этого хочешь?

– Нет.

– Почему?

– Для разгадывания очередного ребуса необходим стимул. А самый лучший стимул – бесконечность и интерес.

– Ребус, – я улыбнулась, так меня никто не называл. – Возможно, ты прав. Но хочу понять, какой ты на самом деле.

– Ты же видишь во мне зверя. Не боишься, что вдруг окажешься права?

– Боюсь, но не этого.

Ответив на вопрос, я посмотрела на Алекса, думая, что он все еще смотрит на звезды, но наткнулась на изучающий взгляд. Лицо парня скрывала темнота и тень дерева, под которым он стоял, но отблеск огня играл в глазах. Мне уже доводилось видеть этот неестественный блеск, но наступал момент, когда свет падал на лицо и видение исчезало.

– И чего же боишься?

– Не могу так быстро ответить, и объяснить в двух словах не получится.

Мне не хватило мужества признаться, и он не стал допытываться.

– Не буду мучить. Спокойной ночи, мой ребус.

Алекс ушел, растворившись в темноте, как призрак, а я осталась под звездным небом, пока усталость не напомнила о себе и не загнала в дом.

На следующий день началось приготовление к ритуалу, но моя роль заключалась в ожидании. В Панактунк правила суета, и я старалась не мешаться под ногами, пока не пришла Мари и не позвала на прогулку к реке.

Здесь было восхитительно. Густой лес окаймлял реку с обоих берегов, а водный поток с мощной силой сметал все, до чего мог дотянуться. Со стороны поселения русло окружали острые скалы и крутые холмы. Дополнял картину восхитительный запах сырой земли и хвои. Я чувствовала в мимолетных прикосновениях ветра дыхание леса и слышала голос, рассказывавший историю создания мира.

Мари, как горная лань, легко сбежала по крутому склону и поманила к себе, но я нерешительно посмотрела вниз и отступила назад.

– Спускайся.

– Ни за что, – я отрицательно покачала головой. – Скорее кубарем скачусь, чем спущусь так ловко, как ты.

– А ты потихоньку. Не спеши. Буду ловить.

– А я понаблюдаю со стороны, – Алекс, как всегда, подкрался неслышно, встал позади меня и усмехался, словно задумал напакостить.

– Мари, скажи своему брату, пусть прекращает подкрадываться. Так можно до инфаркта довести.

– Тебя ничем не доведешь, – он обошел стороной и спустился на два шага вниз, затем развернулся и протянул руку. – Ну что, пошли?

– Нет, спасибо. Мне и здесь хорошо.

– Алекс, помоги Авроре спуститься.

– Она не хочет. Мне ее силком тащить?