Огненная волчица

Разговор с Лераном успокоил. Я положила телефон на столик и призадумалась. Ничего ведь страшного не произошло. Мало ли почему Мари не предупредила о своем долгом отсутствие. Не успела или не посчитала важным. Зато голос ее мужа всколыхнул воспоминание о той самой ночи перед отъездом из Канады. И снова захотелось узнать, что же на самом деле тогда происходило в резервации. Звонить и расспрашивать Лерана я не осмелилась (ему и без моего любопытства есть чем заняться) – решила покопаться в Интернете.

Искала все, что связано с племенем микмак, нашла туристические сайты и краткие описания истории и быта коренных жителей Канады. А так надеялась найти хоть что-нибудь полезное, какой-нибудь праздник или традицию, которая помогла бы связать бессмысленное ночное происшествие и логическое объяснение. Я нуждалась в информации, а ее отсутствие всегда раздражает, и от этого чувствую себя неуверенно и начинаю выдумывать небылицы, потому что привыкнув к миру, в котором живешь, оберегаешь его, как хрупкое творение, а ведь довольно часто действительность на самом деле – это иллюзия, поэтому умудряешься напридумывать множество разнообразных версий и тут же испугаться собственных фантазий.

А когда Мари все-таки написала – спустя несколько дней после моего звонка – я уже и перестала думать о том, что меня так взволновало в тот вечер. Ощущение таинственности притупилось, приобрело нечеткий образ. И больше волновало то, где провела все это время моя канадская подружка и чем занималась, а не толпа людей шатающихся ночью по резервации. Как оказалось, Аренго навещали святыню племени – место, которое они называют Панакту́нк или «верхнее поселение». Закрытый поселок в двух днях ходьбы от резервации, с ним связана история микмак, история их предков. Есть семьи, которые следят за порядком в поселении, отправляясь туда чаще остальных, и Ворены одна из них. В Панактунк давно никто не живет, он словно дом покойных родителей, за ним присматривают и всей семьей наведываются по праздникам, но не водят гостей.

Наша переписка длилась до глубокой ночи, а перед тем, как попрощаться, Мари неожиданно вспомнила о своем брате и передала от него привет. Мы ни разу не говорили об Алексе, даже не упоминали его в разговорах, поэтому я не ожидала, что он все еще помнит заграничную гостью, которую видел лишь раз и мимолетно. Зато упоминание о двоюродном брате Мари, как и разговор с ее мужем, снова заставили вспомнить ночь и босые ноги парня на промерзлом тротуаре возле дома Аренго. И я, не удержавшись, написала:

– Помнишь ночь перед моим отъездом?

– Да. А что?

– Я не могла долго уснуть и видела возвращение Лерана и Алекса, – перед тем как продолжить писать, я ненадолго призадумалась, решая, стоит ли вообще спрашивать. А если лезу не в свое дело? Но лучше жалеть о сделанном, чем не делать и потом жалеть – во всяком случае, так говорят: – Что они делали в лесу? Ночью, в холод, и Алекс вернулся босиком.

– А, ты об этом. А я уж перепугалась. Вдруг призрак какой-нибудь померещился, – в конце смайлик. – На охоту ходили, задержались.

– Ясно. Так и думала. Но почему он пришел без обуви? Да и Леран оделся как-то уж слишком легко.

– Адреналин. Я сама их не понимаю. Говорят, что им очень жарко.

Ответ выглядел убедительно, но почему я не поверила? Возникло ощущение, что мне лгут или не договаривают всей правды. Вроде все сходится. Или нет? И я не единственная, кто засомневался в словах Мари. Я рассказала обо всем Марьям, а ее фантазия гуляет намного дальше, чем моя. Поэтому сумасшедшая подружка озвучила такую версию: «У микмак есть тайны и их необходимо раскрыть». Она тот еще Шерлок Холмс в юбке, и ее всегда влекут подобные вещи.

– Ты непременно еще раз поедешь туда. И я с тобой!

Глава 4

Дни проходили за днями, недели за неделями. Наступило долгожданное лето. Пора отпусков. Рынок недвижимости затих. Можно расслабиться и заняться своими делами. Я никогда не беру отпуск в жаркое время года – не люблю шум и гам, создаваемый огромным наплывом туристов. Предпочитаю работать, а так как работы мало, отдыхаю дома.

Общение с Мари не прекратилось, оно наоборот стало более частым, душевным и сближало нас, и я очень скучала по этой милой девушке с лучистым и мягким взглядом. Марьям же увлеклась новым проектом и ненадолго оставила в покое чужие тайны. Жизнь вернулась в знакомое русло. Но новый сон внес смуту в мой покой. Я хотела вздремнуть перед обедом, в квартире стояла дурманящая духота, и не ожидала, что усну так крепко, а проснулась с ощущением жуткого страха. Сон въелся в память, оставив очень четкий рисунок.