Огненная земля

Пригладив на этом месте шерсть, я с трудом разобрал букву «К».

— Что это такое? — спросил я у владельца лошади.

— Разве вы не видите? Тавро.

— Это я вижу. Но ведь эта кобыла — не мустанг?

— Конечно нет, — ответил стрелок, равнодушно помахивая ремнем, который он держал в руке.

— Откуда же в таком случае это тавро? У нас в Штатах редко клеймят лошадей, за исключением казенных. Но тогда ставят буквы «С. Ш.», а тут — «К».

— Ну, если вы уже так любопытны, я вам скажу, в чем дело. Эту кобылу украл у нас бандит Каналэс, когда наш полк был послан в экспедицию против него. Он и поставил это тавро. «К» — первая буква его имени.

— На «К» начинается немало имен. Но как же вам удалось снова отбить ее?

— Долго ли нам отбить! Напали на Каналэса и на его желтобрюхих, да и отняли у них лошадь в два счета. У нее рана еще не успела остыть после клеймения. Ну что, удовлетворены вы?

Но я был не вполне удовлетворен. Объяснения стрелка, впрочем, отличались некоторой правдоподобностью.

Кобыла была не мексиканского происхождения, в этом не было никакого сомнения. Мексиканские лошади принадлежат к особой породе, и их можно с первого взгляда отличить от англо-арабов и американо-арабов. Однако у нее было мексиканское тавро, следовательно, она была когда-то собственностью мексиканца. Весьма возможно, что она была приведена сюда из Соединенных Штатов нашими войсками, украдена партизанами и затем снова отбита. Но я не видел, чтобы у техасских стрелков были подобные кони, когда они въезжали в столицу. С другой стороны, я слыхал от кого-то, что мексиканские помещики иногда выписывают производителей из Англии или из Соединенных Штатов, и я боялся, как бы кобыла, которую я собирался купить, не оказалась именно одной из таких лошадей. Голос техасца прервал мои размышления.

— Эта лошадь из Кентукки, — сказал он, — настоящей кентуккской крови. Ее привез сюда наш лейтенант. Она была при многих сражениях — при Патер-Альтере, при Монтерее, при Бона-Веста. Кентуккская лошадь — хорошая лошадь! Здесь не умеют таких разводить. Ну, старуха, подними-ка голову, — мне за тебя деньги предлагают!

Кобыла ответила на эту тираду долгим и громким ржанием.

Мне показалось, что она словно призывает жеребенка, с которым ее недавно разлучили.

— Что это с ней?

— Она скучает по другой лошади, к которой привыкла, — ответил мне техасец, нисколько не смущаясь. — Они все время вместе ходили, правда. Билль? обратился он к одному из стрелков, успевших собраться вокруг нас.

— В одной роте, рядом в строю ходили, — ответил Билль. — Так она к соседке привыкла, что ни минуты не может без нее прожить.

— А ту как раз увели купать, — подхватил владелец кобылы. — Оттого она и ржет.

— Не иначе, как от этого, — подтвердил его товарищ.

— Странно, однако, что я не видел у вас этой кобылы, когда вы въезжали в город, — сказал я. — Я стоял на плацу и обратил внимание на ваших коней. Я, наверное, заметил бы такую красивую кобылу.

— Вот что, господин, — сказал техасец, по-видимому, раздраженный моими расспросами, — эту кобылу привел сюда я, она из нашего полка. Если вы хотите купить ее, покупайте. Если не хотите, я плакать не стану. Достаточно мне вывести ее на площадь, как ее у меня любой мексиканец с руками оторвет. Верно, Билль?

— Верно, что и говорить, — ответил Билль.

— Вы удивляетесь, что не заметили ее, когда мы въезжали в город. Не мудрено понять, почему. Она была вся мокрая от пота, как мышь, да пыль на нее насела толстым слоем, да к тому же она была тогда худа, как щепка. Ее и сейчас жирной не назовешь, но она все-таки с тех пор поправилась. Ведь поправилась, Билль?

— Здорово поправилась, — подтвердил Билль.

Мне так понравилась лошадь, что я решил пойти на риск и приобрести ее. Правда, я мог впоследствии встретиться с ее законным владельцем. Тогда мне пришлось бы отдать ее. Но я надеялся, что в таком случае я получу обратно свои деньги: стрелок, наверно, предпочтет вернуть мне их, вместо того чтобы попасть под суд.

— Сколько? — спросил я, окончательно решив купить кобылу.

— Хотите знать цену без запроса?

— Да, назначайте точную цену.

— Двести пятьдесят. Дешевле никак нельзя. Верно, Билль?

— Чертовски дешево, — поддакнул Билль.

Я предложил двести. Стрелок не соглашался. Он видел, что кобыла мне понравилась и что я решил ее приобрести.

Тогда я стал давать двести двадцать пять.

— Двести пятьдесят — ни центом меньше. Да и то дешево отдаю. Лучшей кобылы не найдете во всей Мексике.

Увидев, что стрелок на самом деле не склонен уступить, я вытащил кошелек и заплатил деньги. Мы подписали купчую, за свидетеля расписался Билль, и кобылу отвели ко мне. Мой конюх, мексиканец Виченто, тотчас же принялся мыть ее и чистить скребницей. Она так похорошела от его ухода, что вскоре стала возбуждать всеобщее восхищение, когда я по вечерам катался на ней по Пазао.