Огненная женщина

Абигейл пожала плечами и сказала:

— Мне было тогда года четыре… Мама затеяла пикник для меня и моей маленькой сестренки. Она развела открытый костер, мы поджаривали хлеб на длинных таких вилках. Было так необычно… Запомнилось, — поделилась драгоценными воспоминаниями Эбби. — Сейчас, с высоты возраста, я понимаю, что придумала она это потому, что нам электричество отключили за неуплату, — горько добавила гостья.

— Вы нуждались? — осторожно спросил Закари, ненадолго оторвавшись от стряпни.

— Да… Я никогда не знала своего отца, а мамы моей не стало вскоре после того пикника…

— И как же ты?..

— Меня удочерили. До последнего времени я жила со своими приемными родителями. Когда я увидела в Интернете объявление о том, что сдается особняк в Квинсленде, идея переехать сюда и начать самостоятельную жизнь захватила меня. Бывают такие вещи или явления, которые способны вдохновить на самое рискованное решение. Так случилось и со мной.

— Ты упоминала младшую сестру…

Абигейл кивнула. Она отставила бокал с вином и быстро-быстро заморгала, чтобы не позволить себе расплакаться.

— Я не видела ее с тех пор, как не стало нашей мамы. Социальные служащие разделили нас и отдали разным опекунам… Зачем я тебе все это рассказываю? — спросила она, переведя дыхание. — Тебе чем-нибудь помочь?

— Приготовь салат, если есть такое желание.

Эбби, расстроенная, принялась нарезать овощи. Так случалось всякий раз — стоило ей только вспомнить о давних потерях, как она подолгу не могла вернуть себе спокойствие.

Закари, видя ее состояние, забрал из рук женщины нож и доделал все сам.

— Прости, — пробормотала она, смахнув предательскую слезу.

— Ничего страшного, — кивнул мужчина.

И тут Абигейл порывисто обхватила его за плечи и прижалась губами к его рту. Закари с удовольствием принял такую горячность сочных женских губ. Его лишь удивило, с какой решительностью и силой ее гибкие пальцы вонзаются в кожу его спины. Это возбудило его не на шутку.

Эбби с трудом выпуталась из его объятий.

— Эй! Это простой поцелуй, — нахмурившись, проговорила она.

— Что мешает пойти дальше? — спросил Закари, привлекая девушку к себе.

— Прости, — вновь прошептала она.

— Ладно, — кивнул Зак. — Салат готов, мясо тоже.

Хмурые, оба сели обедать.

— Зак… послушай, — в завершение трапезы обратилась к нему Эбби. — Давай будем считать, что ничего не было.

— А ничего и не было, — равнодушно отозвался мужчина, догадываясь, что такой ответ наверняка заденет ее.

Он не ошибся, хоть внешне Абигейл и не показала своего разочарования.

И тем не менее Зак предложил ей переночевать в особняке, якобы потому, что в нем были те удобства, каких не было в маленькой комнатке туристического центра. А Эбби охотно согласилась, потому что скучала по пенной ванне.

Зак знал, что тонет.

Черная соленая вода кругом — в глазах, во рту, всюду. Какое удушающее, давящее, мертвящее чувство… Погружаясь, ничего не видя, на ощупь, отчаявшись, но все-таки стремясь глубже, откуда уже не всплыть ни с ней, ни без нее, он искал Циану.

Вот. Он что-то чувствует. Это ее рука. Бессильно торчит наружу. Сама же Диана зажата в машине, идущей ко дну.

Вспышка света слепит его. Звук давит на перепонки. И неугомонное сердцебиение, его сердцебиение. На самом дне мира.

Он еще держит эту обмякшую руку. Он еще борется с водой, с собственным телом, с пылающими легкими, толкающими его на поверхность. Он не поддается. Но ее пальцы соскальзывают с его руки, как жемчужины с разорванной нити.

И только черная вода кругом. Он один. Полночь.

Тишина и покой, спиной он осязает прибой под белым светом луны.

Мертвенный холод проникает в каждую его клетку. Он закрывает глаза. Ему снится, что их заволакивает золотистым облаком ее волос…

Зак вскрикивает посреди ночи и открывает глаза. Он не проспал и часа.

— Это всего лишь сон… Это только сон, — вынужден он внушать самому себе.

Но до сих пор у него сбивчивое дыхание, его мучают озноб и удушье, но еще страшнее чувство невосполнимой потери, неискупимой вины.

Все, как в ту роковую полночь…

— Доброе утро! — услышал он женский медовый голосок, спустившись поутру в кухню, злой, невыспавшийся.