Огненная звезда и магический меч Рёнгвальда

– Тебя бьют, как раба нерадивого, а ты думаешь, что с тобой играют… – продолжала старая Торбьерг. – Так скоро придется тебе в пастухи наниматься, потому что колдовать, как прежде, ты уже не сможешь, а заниматься предсказаниями штормов не захочешь. У тебя одного честолюбия на весь Дом Синего Ворона хватит. Да и не умеешь ты предсказывать… Или, если уж совсем опустишься и не пожелаешь честно себе хлеб зарабатывать, станешь учителем. Ученика из молодых ярлов своего Дома подберешь и будешь, как все учителя, учить его тому, что сам уже делать не в состоянии.

– Учитель сам должен уметь…

– Вспомни хорошенько, много умел твой учитель?

– Много… Хотя… Хотя он объяснял, а я делал… Он заставлял меня повторять заклинания, и все получалось… Ты хочешь сказать, что получалось не у него, а у меня?

– Конечно… Ни один колдун, пока может сам работать, не берет учеников. Когда иссякнет, когда в своем деле чувствует себя загнанной лошадью, становится учителем… Но твой тебя плохо учил. Он не научил тебя защищаться.

– Это я потом сам учился. По книгам. Я своего выгнал из Дома. Ты этого можешь не помнить, потому что тебя тогда еще не было рядом со мной.

– Плохо научился. И потому тебя сейчас бьют, а ты бессилен ответить. А выгнал ты его потому, что он ничего делать не умел. Если бы он умел, он бы тебя выгнал. А теперь сам в его положении, без сил, и все тебя бить готовы и из Дома выгонять. Готовься. Скоро погонят…

Гунналуг уже начал сердиться. Сколько можно повторять одно и то же!

– Это я все и сам знаю, старая дура. Разве я затем к тебе пришел, чтобы ты говорила и без тебя известное? Я подсказки от тебя жду.

– Что тебе подсказать?

– Как узнать, кто меня атакует? И как мне, несмотря на эти атаки, подпитаться?

– Ты что, разучился пользоваться треугольником? – с удивлением подсказала старуха.

– Треугольник этого не показывает. Я пробовал…

Торбьерг от удивления даже встала, уставившись куда-то в черную стену и шамкая беззубым ртом, словно заклинание читая. Гунналуг ждал молча. Наконец старуха заговорила:

– Не бывает такого, чтобы треугольник не ответил… Если хорошо сконцентрироваться, он даже прошлое и чуть-чуть будущего показывает. Не всем, но некоторым показывает.

– Бывает. Но на этот вопрос он не отвечает.

– Ты полностью уверен? Ты хорошо делал треугольник? – Она уже, тупая старуха, начала надоедать Гунналугу всерьез.

Ответ на такой вопрос колдун посчитал излишним. Он каждый день делает по десятку треугольников, и все они показывают ответы на его вопросы. И только два вопроса остаются без ответа – кто атакует его и как подпитаться.

Торбьерг опять замолчала надолго. Села на сосновую колоду, свое привычное место, и молча думала, шевеля беззубым ртом, произнося какие-то заклинания. Это могло длиться бесконечно. Теперь уже Гунналуг не выдержал.

– Что, собственный язык разжевываешь?

– Мерлин ставил защиту от глаза треугольника. Накладывал большую желтую печать. Больше никто этого не умеет, и заклинание знает только Мерлин. Ни один колдун в мире. Для такой защиты нужна сила не в пример твоей и моей вместе взятым.

– Ты хочешь сказать, что Мерлин…

– Мерлин уже слишком стар, чтобы ввязываться в эти игры. Он на две сотни лет старше меня. А мне тоже, кажется, уже много больше ста.

Она опять задумалась. И опять терпение Гунналуга не выдержало:

– Что думаешь? Скажи… Подумаем вместе…

– А ты не знаешь сам, когда треугольник не будет показывать? – спросила она мрачно.

– Родился и уже вошел в силу Хозяин? – вспомнил Гунналуг старое предсказание, что некогда родится колдун, по силе превосходящий всех своих предшественников многократно. Этому колдуну не нужны будут никакие заклинания. Он станет Хозяином всех магических процессов и будет менять их мыслью по своему усмотрению. Только лишь мыслью. И бороться с Хозяином методами колдовства будет невозможно. Ему можно будет только служить, но на службу он будет брать не всякого. Определить Хозяина просто – магический огненный треугольник не будет его показывать.

– Все ученые колдуны в один голос говорили, что этого быть не может и Хозяина выдумали маги земли Туле, чтобы пугать других колдунов, – задумчиво сказала Торбьерг.

– Но треугольник его не показывает. Значит, или Хозяин, или Мерлин…

Старуха вздохнула горько, помолчала, потом сказала:

– Я слишком долго живу… Я устала… Я могу решиться…

Гунналуг вспомнил еще одно предание, связанное с первым, и понял ее. Но от этого понимания волосы у колдуна зашевелились, и ощущение было такое, что под кожей головы, во множестве расплодившись, ползают какие-то мелкие и шустрые червячки. Это был животный страх…

– Двойной треугольник?

– Я сделаю это… Я сделаю… Это лучше, чем умирать на колу, но умирать когда-то надо… Особенно, когда жить устаешь… А я устала… Я устала на тебя бездарного смотреть… Лучше так…

И она сняла с пояса мешочек с магическим порошком…

Гунналуг затрепетал и отвернулся, чтобы не видеть, как старуха наложит один на другой два огненных треугольника. Вернее, он не желал видеть то, что треугольники покажут, в надежде, что и его не увидят с другой стороны. И даже к стене отошел…