Огненная звезда и магический меч Рёнгвальда

Двое стражников помогли юному конунгу облачиться в свою легкую кольчугу. Но шлем юноша все же позаимствовал отцовский, который пришелся ему как раз по голове. Отцовский шлем был совсем простым, в отличие от собственного византийского шлема Ансгара не имел не только золотой насечки, но даже защитной полумаски с наносником, но в нем, казалось, присутствовало нечто такое, что заставляло Ансгара ощущать большую уверенность и в руке, и в мыслях. По крайней мере, мыслил он уже твердо и без сомнений, как мыслил раньше сам Кьотви, всегда быстро принимающий любые решения. Кроме того, по золоченому шлему Ансгара могли узнать издали, а он до поры до времени не хотел этого. И вообще, отправляясь на выборы, он желал бы сохранять инкогнито до самого критического момента. На отцовском шлеме имелись крючки, чтобы навесить на него глухую бармицу, закрывающую все лицо. И этим можно было бы воспользоваться. Пока, однако, можно было и без бармицы обойтись.

– Выступаем!

Дело, на которое они выезжали, было несложным. И потому с собой конунг взял только два десятка воев из сотни Большаки, которых уже видел в бою и на которых, как он считал, мог полностью положиться, и два десятка воинов дружины, собранной старостой Хрольфом, на которых хотел бы посмотреть. Причем Ансгар попросил большеносого Хрольфа прислать ему его же ровесников, молодежь, рвущуюся в бой, но руководимую опытными десятниками, которые смогут одернуть, когда следует, слишком уж горячих и нетерпеливых. И обязательно потребовал вооружить воинов местной дружины луками, как были вооружены ими воины Большаки. Это уже самому Ансгару напоминало навязчивую идею. Память об успехах стрельцов Велемира никак не давала юноше покоя, и он мечтал заиметь в своей дружине хотя бы десяток таких же, живо представляя возможность их использования в любой войне. Но, за неимением стрельцов, пришлось удовлетвориться простыми лучниками. С близкой дистанции простой скандинавский лук тоже в состоянии пробить любую кольчугу. В этом и Кьотви убедился, и вся Норвегия…

Выступили скоро, и конным ехал только один конунг, за стремя которого придерживался тяжелой рукой дварф Хаствит. К месту засады всех вел тот самый разведчик с недоросшей бородкой, что докладывал Ансгару и Большаке результаты своего поиска. На половине дороги разделились на две группы. Руян Ансгар отослал в обход Сухого оврага, чтобы вышли с противоположного края. Распылять силы конунг не боялся, потому что каждая из половин его отряда была равна по силам сидящим в засаде шведам. Руяне никому в бою, имея равный по численности состав или даже слегка меньший, уступить не пожелали бы, а норвежскую молодежь Ансгар вел сам, и если в своих воинах был не уверен, то был полностью уверен в себе и в своем мече. Он подаст пример, и молодежь этому примеру последует. А в том, что они не побегут и не бросят своего конунга, Ансгар не сомневался. У норвежцев не принято убегать от врага. Умереть лучше, чем убежать и стать предателем. Трус и предатель уж точно никогда не войдет в врата Вальгаллы, а что стоит земная жизнь в сравнении с вечностью, где смерти нет…[10]

К месту засады, чуть-чуть снизив темп передвижения, подошли одновременно с руянами, которые свой темп марша увеличили. Остановились в полусотне шагов от оврага. Разведчик, уже знавший место, сходил посмотреть. Шведы оказались на месте. Тогда Ансгар смело двинул коня вперед. Воины пошли за ним развернутым строем, как их выстроили десятники, знающие, когда и как следует идти. С противоположного края таким же развернутым строем и тоже с поднятыми луками подходили вои сотника Большаки.

Ансгар остановил коня на самом краю. И сразу заметил троих шведов, испугавшихся присутствия постороннего человека, но отпрыгнувших в кусты слишком поздно.

– Хотелось бы мне знать, что делают посторонние вооруженные люди на моей земле. Сдается мне, что они устроили здесь засаду на кого-то… Не на меня ли, случаем? – голос его звучал громко, властно, грозно, но в то же время и насмешливо.

Шведы поняли, что они обнаружены и теперь уже не было необходимости прятаться. Но их позиция была слишком невыгодной для боя, и потому они пожелали вступить в переговоры и попытаться как-то выкрутиться из положения.

Тот, что командовал отрядом, крупный статный воин в рогатом шлеме, выступил вперед.

– А кто ты такой, чтобы спрашивать нас, воинов Дома Синего Ворона?

– Я уже сказал, что я владелец этой земли и этого оврага тоже… И не потерплю, чтобы чужие оружные люди устраивали на моей земле засаду на кого бы то ни было…

– Значит, ты ярл Ансгар? – спросил воин.

– Я – конунг Ансгар.

– Ну-ну… Зовись так, если нравится. Но недолго тебе осталось играть в игрушки. Завтра конунгом будет другой. Ты можешь называть себя так сколько угодно. Но конунгом все равно станет Торольф Одноглазый, бонды признают его, лагман утвердит выбор, и ты ничего с этим поделать не сможешь. Ты не предъявил свой символ власти и потому власть потерял.