Огненная

– Бабушка написала, что у тебя вроде бы день рождения в июле. Я опоздала? Почему никто не знает, когда у тебя день рождения? Дядя Гаран сказал, что дамы любят цветы. – Она с сомнением сморщила нос и ткнула букетом Файер в лицо, словно думала, что цветы предназначены для еды и Файер сейчас примется жевать, как сделал бы Малыш.

Из всего множества цветов в ее покоях эти, вместе с цветами Арчера и Брокера, больше всего пришлись ей по душе.

Как-то в конце августа Файер на конюшне чистила Малыша, чтобы отвлечься. Внезапно ее охрана отступила, и к стойлу подошел Бриган с целой связкой уздечек на плече. Опершись о дверцу, он почесал Малышу нос:

– Рад встрече, миледи.

Он только этим утром вернулся из очередной из своих вылазок.

– Принц Бриган. А где ваша дама?

– Занимается историей. Пошла на урок без единой жалобы. Я все готовлю себя к тому, что это может значить. Либо она планирует меня этим подкупить, либо заболела.

Файер собиралась задать Бригану вопрос, и вопрос этот был не из легких. Делать нечего, нужно просто изобразить невозмутимость – и в бой. Она с достоинством подняла подбородок:

– Ханна несколько раз спрашивала меня, почему чудовища каждый месяц начинают сходить с ума и почему четыре или пять дней подряд я не могу выйти на улицу без дополнительной охраны. Я бы хотела объяснить ей. И прошу вашего позволения.

Ее впечатлила его реакция, полный контроль над собой – из-за двери на нее смотрело совершенно бесстрастное лицо. Бриган погладил Малыша по шее:

– Ей пять лет.

Файер продолжала ждать, ничего не ответив.

Он почесал в затылке и неуверенно покосился на нее:

– А как вы думаете? Пять лет – не слишком мало, чтобы понять? Я не хочу, чтобы она боялась.

– Она не боится чудовищ, ваше высочество, наоборот, хочет сама с луком в руках охранять меня.

– Я имел в виду, – тихо пояснил Бриган, – те изменения, что будут происходить с ее телом. Мне кажется, рассказ об этом может ее напугать.

– А, – мягко улыбнулась Файер, – но тогда, возможно, лучше, чтобы ей объяснила я, – ее разум не настолько закрыт, чтобы я не почувствовала, если она испугается. В рассказе я смогу отталкиваться от ее реакции.

– Да, – по-прежнему нерешительно щурился принц. – Но вам не кажется, что пять лет – это все же слишком мало?

Как странно и до крайности мило он смотрелся совершенно выбитым из колеи, как всякий мужчина в таком вопросе, цепляясь за ее мнение. Файер решила говорить откровенно:

– Не думаю, что Ханна слишком мала, чтобы понять. К тому же, мне кажется, раз это ее озадачивает, ей нужно все честно объяснить.

Он кивнул:

– Интересно, почему она не спросила меня? Обычно ведь легко задает вопросы.

– Может быть, чувствует, в чем тут дело.

– Возможно ли так тонко чувствовать?

– Все дети – гении, – уверенно ответила Файер.

– Да, – кивнул Бриган. – Хорошо. Мое позволение у вас есть. Расскажете мне потом, как все прошло.

Но Файер внезапно отвлеклась, встревоженная – уже не в первый раз за день – ощущением присутствия чего-то странного, знакомого и неправильного. Человека, которого здесь быть не должно. Сжав в кулаке гриву Малыша, она потрясла головой. Малыш, оторвав морду от груди Бригана, обернулся к ней.

– Миледи, – позвал Бриган. – Что случилось?

– Такое ощущение… нет, снова пропало. Не обращайте внимания. Ничего.

Бриган посмотрел на нее с недоумением, и она, улыбнувшись, объяснила:

– Иногда приходится подождать, пока ощущение оформится во что-то членораздельное.

– Ясно. – Он опустил взгляд на длинный нос Малыша. – Это как-то связано с моими мыслями?

– Что? – переспросила Файер. – Вы шутите?

– А должен?

– Вы думаете, я хоть что-то читаю в ваших мыслях?

– Разве нет?

– Бриган. – От изумления она вовсе позабыла о манерах. – Ваш разум – крепость без единой трещинки. Мне еще ни разу не удалось добыть там ни намека.

– О, – красноречиво ответил он. – Хм, – и принялся с довольным видом поправлять кожаные ремни на плече.

– Я предполагала, что вы делаете это специально, – продолжила Файер.

– Вы правы, но в таком вопросе трудно определить, насколько успешны попытки.

– Полностью.

– А сейчас?

– В каком смысле? – уставилась на него Файер. – Вы спрашиваете, ощущаю ли я ваши чувства? Нет, конечно.

– А теперь?

Словно из глубин океана его сознания до нее докатилась мягкая волна. Она замерла и впитала ее, стараясь сдержать собственное волнение, ибо то, что Бриган открывал ей свои чувства, впервые за все это время, переполнило ее какой-то чрезмерной радостью.

– Я чувствую, что наш разговор вас забавляет, – сказала она.

– Интересно, – улыбнулся он. – Изумительно. А теперь, когда мой разум открыт, вы смогли бы завладеть им?

– Исключено. То, что вы показали мне одно-единственное чувство, не означает, что я могу просто забраться вам в голову и хозяйничать там.

– Попробуйте, – сказал он, и Файер испугалась, хоть лицо его и было спокойно, а голос полон дружелюбия.

– Не хочу.

– Просто ради эксперимента.

Это слово заставило ее задохнуться от ужаса.

– Нет. Я не хочу. Не просите.