Огненное побережье

– Еще час ходу. Должны успеть, – сказал Мухаммед, вышагивавший рядом с Павлом. Он посмотрел на небо. – Солнце тускнеет… Посмотри назад. Видишь у самого горизонта маленькое черное облачко? Это оно. Нужно ускоряться.

Когда достигли скал, торчащих из песка, как малозубая челюсть, солнце заволокло мутной пеленой. Подул ветер, жара усилилась. Павел обернулся: черное облачко превратилось в бурый вал шириной на весь горизонт. Казалось, что оно стоит на месте, но постоянно увеличивается в размерах и пожирает небо.

Верблюдов оставили за одной из скал, за другой начали рыть ямы под палатки.

– Иначе сдует, – пояснил Борис, усердно работая саперной лопаткой. – А если засыплет, то как-нибудь откопаемся. Давай сюда палатку.

Когда все было готово, друзья вышли из-за скалы, замотав себя шарфами и нацепив по рекомендации бедуинов выданные им очки на резинках. На них надвигалась буро-желтая стена. Налетел яростный порыв жаркого колючего ветра, сдирающего одежду. Ветер выл и свистел, заглушая все остальные звуки. Песок хлестал по очкам. Солнца не было видно. Изрядно потемнело.

– Пора нырять! – крикнул Борис и рысцой направился к яме, из которой торчала верхушка палатки.

«Человек – царь природы. Ну, и где он тут царствует? Глупее не придумаешь выражения», – подумал Павел и бросился вслед за другом.

Под монотонный вой ветра быстро уснули, наплевав на разгул стихии. Буря продолжалась весь остаток дня и ночь. К утру ветер поутих. Первой проснулась Галя, она разбудила остальных. Бока палатки вздулись, изрядно засыпанные песком.

– Надо откапываться, – заявил Борис. – Пора малую и прочие нужды справлять.

– Это точно, – поддержал его Павел, отхлебнув воды из фляги. – И побыстрее.

Когда отстегнули вход, в палатку заползла груда песка, оставив вверху небольшой просвет.

– Ну вот, не так уж сильно и засыпало, – констатировал Борис, высунувшись наружу. – И так выползти можно. Но там такая муть… И ветерок дует. Видимость ноль.

– И сколько нам еще здесь торчать? – спросил Павел, взял лопату и начал отгребать песок от выхода.

– А это надо у Мухаммеда спросить, – ответил Борис. – Можно двигаться по азимуту – я у караван-баши компас видел.

– Нужны ему твои советы.

Павел наконец выбрался наружу и скрылся в песчаной мгле.

В путь двинулись утром следующего дня. Ветер поутих и дул в спину, но в воздухе клубились тучи пыли и мелкого песка. Небо не проглядывалось. Но Мухаммед уверено вел караван, невзирая на плохие условия.

В отличие от остальных караванщиков Галя ехала верхом на верблюде. Ее переодели в широкие хлопчатобумажные штаны и рубаху навыпуск. С косынкой на голове и собранными в пучок волосами она мало чем отличалась от остальных. И, как все остальные, она стойко переносила все тяготы и лишения караванной жизни. Караванщики равнодушно относились к ее внешнему виду и привычкам – Галя не была мусульманкой. Девушку нельзя было назвать писаной красоткой с обложки журнала, но она обладала симпатичной задорной мордашкой, а стройная фигурка делала ее, как говорят, «ничего такой». И еще в ней звучала какая-то подспудная струна, сквозила привлекательная необычность, притягивающая мужчин. Борис не стал исключением и, по мнению Павла, Галя отвечала ему взаимностью. Молодые бедуины украдкой поглядывали на девушку, но на большее не решались – боялись Звягинцева.

Караван все шел и шел, рассекая еще не до конца осевшую песчаную муть. До Аль-Ариша оставалось два дня пути…

Когда добрались до пригорода, компания тепло попрощалась с Мухаммедом и, помахав рукой остальным, направилась в глубь города. Карабины подарили бедуинам, себе оставили только пистолеты. Вереница верблюдов зашагала дальше вдоль окраины.

В закованных камнем улицах периодически появлялись узкие боковые проходы с буйной зеленью в глубине. Они свернули в один из них и попали в пальмовую рощу. Павел глубоко вздохнул, задрал голову и воскликнул:

– Почти что рай, только яблок не наблюдается! И морем пахнет.

– А мне яблоки и не нужны – у меня Ева имеется в наличии. – Борис приобнял Галю и тут же осекся, вспомнив про Элис.

– Не бери в голову, – спокойно ответил Павел. – Живи без оглядки, это только моя болячка.

Они присели на каменную скамью.

– Что дальше? – задал резонный вопрос Борис. – Не будем же мы вечно мотаться по свету, как агасферы. Надо куда-то причаливать.

– Море рядом, сто путей – сто дорог. – Павел вынул сигарету и закурил.

– Да нет никаких дорог! – возмутился Борис. – Ты еще можешь куда-нибудь пристроиться с израильскими документами, а я куда? Везде буду под колпаком. Соцстраны меня тут же сдадут в Союз, а другие станут клеймить меня предателем родины. Знаем, проходили! Одно сладкое предложение мне уже сделали.