Огненное прикосновение

– Выходите, леди. Мне нужно спрятать лошадь. Если он появится, пока мы будем снаружи, советую вам упасть на землю, потому что полетят пули. И не пытайтесь кричать или еще что-нибудь, чтобы его предупредить. Мне не хочется обижать вас, но я должен добраться до Маккея любым способом. Десять тысяч – большие деньги.

Десять тысяч... Боже милостивый! Неудивительно, что Рейф в бегах. За такие деньги его, наверное, преследуют охотники за наградой со всей страны.

Мужчина держал ее под прицелом, пока Энни деревянной походкой шла к пустому загону, где он поставил своего коня в стойло. Это тот самый охотник за наградой, который гнался за Рейфом, который стрелял в него, но она не могла вспомнить, какое имя назвал Рейф. Ее разум застыл от страха, лишился способности думать или принимать решения. В своих смутных размышлениях о будущем она никогда не представляла себе, что может увидеть, как Рейфа застрелят у нее на глазах. Этот кошмар был слишком ужасным, и все же это случится, если она не придумает, как помешать этому. Но все, что она могла сейчас сделать, это стараться так расправить юбку, чтобы он не заметил тяжелого револьвера в кармане.

Это оружие было ее единственным шансом, но она не знала, как им воспользоваться: у нее не было иллюзий относительно того, что ей удастся вытащить его, взвести курок и попасть именно туда, куда прицелится, особенно когда этот человек так пристально наблюдает за ней. Ей придется сделать это, когда его внимание отвлечет что-то другое, что означало – тогда, когда приблизится Рейф. Ей не нужно в действительности попасть в него – выстрел из револьвера отвлечет его внимание и предупредит Рейфа, и у Рейфа появится шанс. Она не смела подумать о том, какие шансы будут у нее самой.

Мужчина отвел ее обратно в хижину, и Энни встала неподвижно у очага, прислонившись спиной к стене.

Он опустил стапни на обоих окнах, чтобы Рейф не мог увидеть, что происходит внутри хижины, если подойдет сбоку. Ренфу придется войти в дверь, и он будет идеально виден на фоне яркого света, отраженного тающим снегом. Сам же он не сможет ничего разглядеть в темноте хижины, и Трэйгерн, ожидающий его, хорошенько прицелится. У Рейфа не будет ни единого шанса.

Если только он не заметит опущенных ставень на окнах – он удивится этому зная, как Энни не любит сидеть в темной хижине. И он может заметить следы копыт перед хижиной. Рейф недоверчив и осторожен, как дикий зверь, никогда не рискует. Она уверена, что он обратит на все это внимание. Но что он сможет сделать? Станет стрелять всле-пую? Самое умное для него было бы тихо вернуться к лоша-дям и удрать, пока можно. Энни закрыла глаза и начала молиться, чтобы он так и сделал. Если бы только она могла считать, что он в безопасности и живет где-то в другом месте, она бы примирилась с тем, что никогда снова не увидит его.

Но если его убьют у нее на глазах, она не сможет этого вынести.

– Как вас зовут? – спросила Энни дрожащим голосом. Он пристально посмотрел на нее.

– Трэйгерн. Только это не имеет значения. Вы просто стойте там, где он сможет увидеть вас, когда войдет.

Она была приманкой, чтобы заманить тигра в ловушку. Трэйгерн стоял слева, спрятавшись в тени. Ее глаза уже привыкли к мраку, и она прекрасно видела его, но Рейф его не заметит.

Она начала было что-то говорить, но Трэйгерн жестом приказал ей молчать. Она замерла от страха, огромными и полными отчаяния глазами смотря в открытую дверь, прислушиваясь вместе с ним: не идет ли Рейф. Бежали минуты, и ее сжатые колени начали дрожать. Дрожь распространялась по телу вверх, пока она вся не затряслась, будто в припадке. От этой тишины ей хотелось пронзительно закричать.

Только что за дверью никого не было, а в следующую секунду она его увидела. Она оцепенела от ужаса и не смогла бы даже предупредить его криком, но в этом не было необходимости. Рейф и так прижимал к губам палец. Он был едва виден ей в открытую дверь на расстоянии примерно тридцати футов от хижины. Энни стояла совершенно на виду в потоке света, льющегося в дверь. Она ощущала на себе внимательный взгляд наблюдающего за ней Трэйгерна, поэтому не могла даже глаз повернуть в направлении Рейфа. Ее сердце так колотилось, что вздрагивала ткань блузки на груди, а ладони стали одновременно влажными и ледяными. Легкие сжало, как в тисках, и стало больно дышать.

Затем Рейф снова исчез, пропал из виду, будто призрак.

Ее рука пряталась в складках юбки. Энни потихоньку спускала ее к карману, и наконец ладонь сомкнулась вокруг огромной рукоятки револьвера. Она положила большой палец на затвор, чтобы оценить, насколько тяжело будет взвести его: к ее ужасу, она не могла сдвинуть его с места. Ей понадобятся обе руки, чтобы хотя бы просто взвести этот проклятый курок! Странная ярость охватила ее. Черт побери Рейфа! Почему он не дал ей такое оружие, с которым она могла бы справиться?

Не отрывая затылка от стены, Энни повернула голову и посмотрела на Трэйгерна. Должно быть, он что-то почувствовал: его внимание было приковано к двери.