Огненное прикосновение

Энни все еще сохраняла ту женскую аккуратность в мелочах и всегда выглядела свежей и чистенькой. Но теперь она стала гораздо менее напряженной и казалась вполне счастливой, чем удивляла Рейфа. Он думал, что потеря медицинской практики будет постоянно терзать ее. Однако все это было ей пока в новинку. Рейф знал, что рано или поздно очарование такой жизни постепенно померкнет, и вот тогда она начнет скучать по своей профессии, ради которой всю жизнь училась.

– Что тебе нравится больше всего? – лениво спросил он.

– Свобода. – Энни улыбнулась ему в ответ.

– Мы в бегах. Ты ощущаешь это как свободу?

– Я все это ощущаю как свободу. – Она обвела рукой окружающий их простор. – Все это больше, чем жизнь. И здесь нет правил – мы можем делать что хотим.

– Правила есть везде. Просто здесь они другие. Там, в Филадельфии, – тебе нельзя ходить без нижней юбки, здесь не ходят без оружия.

– В Филадельфии мне пришлось бы купаться за запертой дверью. – Энни указала туда, где маленький ручей, у которого они разбили лагерь, вливался в озерцо, как раз достаточно большое для купания. – А здесь нет дверей, которые надо запирать.

При упоминании о купании выражение его светлых глаз изменилось. Последние несколько дней, когда у Энни началась менструация, Рейф все больше приходил в отчаяние. Если она совсем разденется, как она, очевидно, и намеревалась, он дойдет до того, что станет биться головой о скалу, чтобы избавиться от своих мучительных желаний. Мужчина, путешествующий в глуши, привыкает к длительному отсутствию женщины, но чертовски легко привыкнуть к ней снова. Тиран в его брюках приобрел привычку к частым любовным играм и доставлял Рейфу немало мучений.

Энни улыбнулась ему медленно и нежно.

– Почему бы тебе не искупаться вместе со мной. – Это – был вопрос. Она начала расстегивать блузку, спускаясь к излучине ручья, туда, где он становился глубже и шире. Рейф вскочил на ноги, сердце его сильно забилось.

– Ты уже в порядке? – хрипло спросил он. – Потому что если ты снимешь одежду передо мной, детка, я потеряю рассудок.

Она улыбнулась ему через плечо. Ее темные глаза смотрели мягко и сонно. Этот соблазняющий взгляд словно ударил его под ложечку. Проклятие! Как это женщина, совсем недавно еще совершенно невинная, научилась этому так быстро? – Я в порядке, – сказала Энни.

Несомненно, Рейф немало постарался, чтобы она потеряла свою невинность. Он занимался с ней любовью так часто и столькими способами все эти недели, что иногда чувствовал себя одурманенным вожделением, как наркоман. А женщины – природные соблазнительницы, даже когда они не знают что делают. Одно то, что они принадлежат к женскому роду, делало их соблазнительными, естественным магнитом, притягивающим мужчин.

Но даже переполняющее желание не могло заставить Рейфа забыть об осторожности. Хоть и не видел никаких признаков преследования, он пригасил костер, чтобы его нельзя было заметить в густеющих сумерках, взял ружье и револьвер с собой к ручью, положив так, чтобы их легко можно было схватить. Потом начал раздеваться, не отводя взгляда от Энни.

Она уже сняла блузку, потом остановилась, чтобы расплести косу. Поднятые вверх руки приподняли и обнажили ее груди, и так едва прикрытые тонкой сорочкой. Обрисовавшиеся соски, уже вставшие торчком, натянули ткань. У Рейфа закружилась голова.

Он заставил себя отвести взгляд и глубоко вздохнул, чтобы успокоиться. Медленно и внимательно огляделся вокруг, чтобы убедиться, что им не грозит никакая опасность, и снова принялся снимать одежду, а Энни, уже обнаженная, входила в озерцо. От вида ее округлых с ямочками ягодиц голова у него закружилась снова.

Озерцо в самом глубоком месте доходило только до колен и казалось ледяным после жаркого весеннего солнца. Энни чуть не взвизгнула от холода и нашарила ногой гладкое место, куда можно сесть. Затаив дыхание, она села.

Она не могла упустить возможности искупаться и постирать одежду. Взяла кусок мыла, намылила ткань и начала стирать.

Рейф вошел в озерцо. Казалось, он даже не замечает температуры воды. Глаза его горели от возбуждения. При виде его мощного мускулистого тела у Энни снова перехватило дыхание. Она начала сомневаться в том, что ей удастся сперва закончить работу.

– Принеси свою одежду, – сказала она. – Ее надо выстирать.

– Потом, – ответил он гортанным голосом.

– Сначала одежда.

– Почему? – Рейф сел в воду и потянулся к ней. Затем внезапно почувствовал температуру воды, и глаза его широко открылись.

– Черт! – воскликнул он.

Энни пыталась побороть дрожь тем, что терла одежду все усерднее.

– Вероятно, к воде придется долго привыкать, во-первых. Во-вторых, если я сначала не выстираю одежду, она останется нестираной. Ты что серьезно думаешь, что у меня хватит энергии на стирку потом?

– Не думаю, что смогу привыкнуть к такой воде, – пробормотал Рейф. – Дьявол, придется постирать!

Скрывая улыбку, Энни встала и стянула его в воду. Рейф хмуро взял мыло и начал тереть свое белье.