Огненные дороги

Перед ним лежала пухлая папка красного цвета. Я подошел ближе к столу. Неожиданно для меня товарищ Сталин встал, подошел ко мне и протянул мне руку. Честно говоря, я слегка опешил. Сталин сказал:

– Здравствуйте, товарищ подполковник.

Я промолчал, словно язык проглотил от волнения.

Сталин повторил:

– Проходите ближе к столу, товарищ подполковник.

Тут я посмотрел на свои петлицы, на них по-прежнему было две шпалы.

– Товарищ Сталин, я – майор.

Иосиф Виссарионович посмотрел на Берию:

– Лаврентий, подтверди товарищу, что с сегодняшнего дня он – подполковник.

Берия кивнул.

Я передал Сталину списки привезенных мною ценностей. Совершенно случайно там оказались наградные документы, документы на повышения звания и списки бригады.

Верховный главнокомандующий внимательно посмотрел все списки и поднял голову.

– Товарищ Берия, я считаю, что за спасение для государства огромных художественных и материальных ценностей подполковник заслуживает награждения орденом Ленина, за угон вражеских самолетов и бомбардировку с их помощью немецких позиций наградим его орденом Красного знамени. По совокупности, за умелые действия в тылу врага, считаю возможным представить его еще к одному ордену Ленина.

Сталин подписал все наградные документы и передал их товарищу. Затем Иосиф Виссарионович обратился ко мне:

– Товарищ Воронцов, есть ли у вас личные просьбы?

Я поблагодарил главу советского государства за высокую оценку моей военной работы и рассказал о начальнике Тушинского аэродрома, который требовал с меня полетные документы.

Сталин встал и прошелся вдоль стола. Затем подошел к министру авиации и приказал его оформить удостоверение на мое имя, разрешающегося приземляться и взлетать на любом аэродроме Советского Союза. Документ подписали все члены ГКО и лично товарищ Сталин.

Иосиф Виссарионович подошел ко мне и сказал:

– Товарищ Воронцов, за формирование боевого соединения в тылу врага вы заслуживаете орден Красной звезды.

Затем он взял меня за пуговицу и спросил:

– А что, подполковник, не чувствуешь ли ты какой-нибудь вины перед Советской властью? Говори, не бойся.

– Никак нет, товарищ Сталин. Никакой вины за собой не знаю.

Иосиф Виссарионович посмотрел в сторону открывшейся двери, в которую ввели моего замполита. Вы бы видели мое лицо.

– А вот твой замполит считает, что кое в чем ты все-таки провинился. Ну, расскажи, дорогой товарищ Грачев, в чем виновен твой командир перед Советской властью? Ведь не зря же ты на него такую бумагу написал. Хорошо, что Лаврентий перехватил твою писульку.

Покрасневший замполит от стыда готов был провалиться на месте. Тем не менее, после недолго молчания он ответил:

– Товарищ Сталин, подполковник Воронцов без росписи сожительствует с ветеринарным фельдшером. Но это не главное, он плохой командир. Совершенные им ошибки не позволили бригаде добиться еще больших успехов в борьбе с фашистами.

Иосиф Виссарионович покачал головой:

– За голову твоего командира немцы назначили огромную сумму немецких марок. Да и представленные тобой же фото- и видеоматериалы подтверждают уничтожение большого количества техники и живой силы противника на временно оккупированной врагом территории. И это при минимальных потерях.

Потом он обратился ко мне:

– Ты женат?

– Никогда не был женат, товарищ Сталин. Сейчас иногда встречаюсь с женщиной. Она прилетела со мной. Она медик, а я ранен.

Иосиф Виссарионович похлопал меня по плечу:

– Хорошо, что тебя Берия запомнил и мне доложил. Могло ведь повернуться и по-другому. А так – воюй. Вижу, что неправду написал твой заместитель. А впредь будь умнее и лучше подбирай кадры.

Затем Сталин обратился к замполиту:

– Нехорошо поступаешь, товарищ Грачев. Твой командир тебя к званию батальонного комиссара представил и к ордену Ленина, а ты доносы на него пишешь. Место тебе, замполит, в штрафном батальоне в звании рядового. Без моего особого распоряжения звания не повышать, места службы не менять.

Бывшего старшего политрука увели. Верховный главнокомандующий пригласил меня к огромной карте европейской территории СССР, на которой была отмечена линия фронта. С ее помощью Сталин проинформировал меня о новом задании, которое предстоит выполнить моей бригаде во вражеском тылу. Нам предписывалось уничтожить немецкие артиллерийские склады, а также склады с топливом и продовольствием, расположенные у самой линии фронта, и обеспечить сохранность мостов для развития будущего контрнаступления под Москвой.

Верховный главнокомандующий вручил мне пакет с подробными указаниями. Прощаясь, Сталин пожал мне руку и напомнил:

– Все награды на своих бойцов и командиров и документы на присвоение званий получишь у Поскребышева. Он же выдаст удостоверение на взлет и посадку.

– Что еще хочешь? – спросил он, не отпуская моей руки.

Я смотрел в глаза Сталина и не мог поверить, что это все происходит со мной, поэтому не вымолвил ни слова. Тогда он сказал сам:

– Определите товарищей на аэродроме и дайте им автомашину, пусть посмотрят город.

– Во сколько у вас вылет? – спросил он у меня.

– Вылетать надо в двадцать часов, чтобы затемно перелететь линию фронта.