Огненные Ифриты

Неужели она попала именно в такую историю? Неужели из всех возможных ситуаций, возможных событий она попала именно в такое сочетание, где живут своей, независимой жизнью, царица Савская и Соломон? Она может видеть их — постаревших, но всё-таки живых! Так отчего же она сомневается в такой возможности — разве самый факт участия в фантастическом вселенском Поединке, с безграничными способностями додонской Силы, с некогда подаренными и с тех пор никуда не исчезнувшими дарами, не есть полная иррациональность с точки зрения любого земного человека?! Так отчего же она всё медлит?! Долго ли ей тут гостить? Не прервётся ли всё в любой момент, словно возмущённая её неверием реальность выбросит Маргарет из своей среды? Что она теряет? Ведь ей достался уникальный шанс видеть, какова была подлинность этой истории. Она может посмотреть, какова была Сабея! Или то, что было в её сне, лишь было отражение её фантазий!

Невероятная возможность встречи с самой собой, вернее, с тем таинственным и легендарным прообразом, который когда-то увлёк её своей фантастичностью и породил химеру волшебного сна, взволновал Маргарет. Она уже более не сомневалась в реальности происходящего, потому что может ли быть что реальнее той панорамы, которая раскинулась перед ней — видение большого портового города, к пристаням которого причаливали корабли! Ведь это Ецион-Гавер — тот город, в котором окончилось морское путешествие царицы Савской, когда она пустилась в трёхмесячное плавание со множеством подарков для Соломона и с мудрецом Зандаром!

Да, город тот, и время то же, но те ли царица Савская и Соломон?! Ведь после возвращения в свой мир Маргарет с огромным интересом стала изучать материалы об этом спорном среди историков событии. Поэтому с понятным чувством и слушала сбивчивую болтовню Иоханана-бен-Барака, в котором отразилась лишь часть тех басен, что были придуманы о царице Савской и Соломоне. Ей известно и более глупостей, нежели те, что рассказал старик. Известно то, что дальнейшая иудейская устная традиция смешивала царицу Савскую с демоном Лилит, которой приписывали магию Чёрной Луны — эфемерного двойника земного спутника. Известна была и фантастическая демонология Каббалы. Но это уже было создано гораздо позднее, так что сведения, которые с таким учёным пафосом изрекал старик, не должны были прозвучать ещё при жизни Соломона, а вот ведь прозвучали! Сколько же времени прошло, если алмазные копи Соломона в таинственной и далёкой стране Офир стали тут реальностью?

Он правил сорок лет, всё время преумножая богатства Израиля — слава о нём и его мудрости простёрлась далеко. Но в последние годы множество языческих жён совратили его и склонили к языческому поклонению. После Соломона Израилево царство быстро потеряло ту силу и ту влиятельность, которую имело. Возможно, Маргарет застала время последнего всплеска активности царя, и теперь он стар, как стара его любовь — царица Савская. Потому что правила она тоже сорок лет в своей Сабее. И столицей её царства был не Китор-град, как было во сне, а именно Мариб, о котором упомянул Иоханан.

Ночная тьма быстро опускалась на Ецион-Гавер, заглушая все далёкие звуки большого города и его окрестностей. Успокаивалась суета в полях и садах, прекращалось движение по дорогам. Все спешили укрыться в домах, чтобы не стать добычей ночных нечистых духов, что летают безмолвными птицами и заглядывают в пустующие развалины в поисках беспечного странника. Закрываются накрепко окна и двери, вывешиваются амулеты, пишутся слова на косяках и ставнях, шепчутся слова: уйди, летающая в тёмных полях, уйди, стерегущая у дверей жилища, уйди та, что дышит над лицом младенца, уйди, бес соблазна для мужчин, оставшихся ночью в одиночестве, уйди, уйди, Лилит…

Ночной нетопырь полетел на поиски добычи, выпорхнули совы, затянул унылое стенание невидимый козодой. Сонные овцы, сбившиеся по тесным пещерным укрытиям, слабым отзвуком вторили ночи, тревожа собак и возбуждая голод в волке. Скимены пустыни, владыки гор — львы, рыкали в ночи, ища добычу и жаждая крови. Всё хотело жить и всё охотилось на человека — на его труды, его жилище, его ребёнка и его душу. Мир вовсе не прекрасен — он страшен и жесток. За каждый глоток воздуха, за каждый кусок хлеба, добытый потом и трудом, плати и благодари. За рождение ребёнка, за смерть его — плати и благодари. За долгие годы и скорую погибель — плати и благодари. Ты вечный должник, человек, ты всем обязан.