Огненные птицы

– Не могу сказать. Я не очень-то ориентируюсь в лондонских ценах.

– А выяснить можете?

Немного подумав, Лили ответила.

– Полагаю, что смогу.

Потребовалось около трех с лишним недель, что бы две женщины пришли к договоренности о деловом сотрудничестве, и Лили решила поучаствовать в перестройке квартиры Рут Оуэнс. Временами ей казалось, что такая ответственная акция ей не под силу. Потом она все-таки вспомнила, почему она согласилась на это. Со всей ясностью она смогла понять это в тот вечер, когда вместе с Энди отмечала свой день рождения двадцать второго марта. Ей исполнялся двадцать один год. Этот день означал также, что год, который она намеревалась провести в Англии и который финансировала Ирэн, был ровно наполовину прожит. Если она не подыщет себе какую-нибудь работу и не начнет обеспечивать себя сама, через шесть месяцев она будет вынуждена оставить Энди и уехать домой. А это было вещью немыслимой.

Поначалу нервы ее были на пределе. Но постепенно уверенность в себе росла. Рут рассчитала объем всех расходов, исходя из приблизительных прикидок Лили, но очень скоро стало ясно, что работа эта может обойтись дешевле. Нашлись какие-то вольноработающие мастера, которые согласились выполнить весь объем работ очень дешево при условии, что им будет заплачено наличными. Лили отыскала также источники получения дешевых стройматериалов. Она прочесывала весь Лондон в поисках то нужной краски, то дерева, то еще чего-то, и, в конце концов, эти занятия не могли не изменить ее самое. Когда начались работы, Лили почувствовала себя живым человеком. Она сияла от удовольствия и удовлетворенности собой.

– У тебя появилось недурное занятие, как я вижу, – однажды вечером поинтересовался Энди.

Они сидели в столовой у Лили и поедали суфле из шпината.

– Исключительно недурное, – не стала скрывать Лили, – никогда не думала, что тратить чужие деньги так интересно.

– Причем во славу этой мадемуазель Оуэнс, – он усмехнулся. – И за этими всеми новыми заботами тебе и в голову не приходило, что ответа от твоей матушки так и нет.

– Ты имеешь в виду, о моем отце?

– Да. Вопрос: сможем ли мы когда-нибудь встретиться с этим таинственным Гарри Крамером.

– Это мы явно не сможем, ибо его нет на свете.

Энди смотрел в сторону.

– Может и нет. Послушай, милая, а тебе не приходило в голову, что он мог и не умирать? Может быть, именно поэтому твоя мать так упирается? Возможно, что он жив и здоров до сих пор.

Лили признала, что такой поворот дела менял все в корне.

– Нет, – сказала она, помолчав. – Не могу объяснить тебе, отчего у меня такая уверенность. Плохо, что ты незнаком с моей матерью. Ирэн – честнейший человек. Она понятия не имеет, что такое солгать. И будь у меня где-нибудь на этом свете живой отец, она ни за что не стала бы скрывать это от меня. Я себе представить не могу ту причину, по которой она могла бы от этого уклониться.

– Ну тогда объясни, почему она не желает отвечать на твои письма?

– На письма-то она отвечает, а вот на вопросы, которые я задаю – нет.

Энди нетерпеливо заерзал.

– Ну и что ты собираешься делать со всем этим?

Поднявшись из-за стола, Лили принялась убирать посуду.

– Ничего. Во всяком случае, не то, что ты думаешь. Все конфронтации между мною и моей матерью когда-либо возникавшие, были похожи друг на друга по причине того, что и она, и я одинаково упрямые.

– Значит, ты собираешься просто-напросто оставить все поиски?

Она остановилась и посмотрела на него, так и не поставив в мойку стопку грязных тарелок.

– А ты этого не хочешь? Энди, может у тебя есть какие-то свои тайные помыслы, как-то с этим связанные, о которых я ничего не знаю?

Он отводил взгляд.

– Не будь глупышкой. Просто я считаю, что ты имеешь право знать о своем отце все.

– Хорошо. Я тоже так считаю. Значит, предпримем еще одну попытку. Что ты сможешь предложить?

Он принес и поставил на стол кофейник и две кружки.

– Я должен еще подумать. И я скажу тебе, если у меня появится какая-нибудь идея. Бог знает, когда это произойдет.

От него не ушло выражение отчаянья на ее лице.

– Послушай, извини меня. Я не собирался тебя расстраивать. Ну, постарайся себя убедить, будто я ничего не говорил. Я не хотел испортить то хорошее настроение, которое появилось у тебя от забот, связанных с жилищем Рут. Мне нравится видеть тебя ожившей.

А ей нравилось чувствовать себя таковой.

Прошел месяц с тех пор, как Лили начала заниматься жилищем Рут. Однажды, придя вечером домой, она обнаружила на полу прихожей конверт, подсунутый под дверь. Ее пальцы плохо слушались, когда она поднимала его. Конверт и способ, каким он попал к ней в квартиру, был чем-то нелепым, странным. Ну кто, скажите на милость, мог послать ей письмо таким образом, кроме Энди? С другой стороны, если это сделал Энди, то к чему эти страхи?