Огненные слёзы (СИ)

Юта в одиночестве гуляла по городу. После убийства Туррага привычный уклад жизни атлургов оказался нарушен. Весь город стоял на ушах, взбаламученный убийством Канга. Люди собирались вместе, обсуждали произошедшее и что теперь будет. Зал Кутх гудел, как пчелиный улей. Казалось, в эти дни никто не спал и не сидел дома. Весь город вывалил на улицы. Атлурги обсуждали политику вперемежку с волей богов, что для них, похоже, было одним и тем же.

Уже несколько дней Юта не видела ни Леду, ни Корта. Про неё как будто забыли, предоставив самой себе и непрошеным мыслям, ночными ворами прокрадывавшимся в голову в обход всех преград и заслонов, которыми она пыталась оградиться.

Везде было одно и то же. Куда бы она ни шла, везде её преследовала смерть, снова и снова. Но в отличие от Лиатраса, где она была замешана в самую гущу событий, здесь она оставалась в стороне, на самой дальней и пыльной обочине происходящего. По крайней мере, здесь ей было не в чём себя винить. Так что это было к лучшему — что она не имела ко всему этому никакого отношения. Так она начинала думать, что причина вовсе и не в ней. Люди умирают. Так происходит везде и всегда. Кто-то борется за власть, кто-то преступает черту, и кто-то страдает. Простой порядок вещей, на который никто не в силах повлиять.

Юта не вдавалась в подробности происходящего. На этот раз она предпочла оставаться в неведении, но, кажется, Корт был в этом замешан. Она слышала, как люди на улицах и за завесами пологов произносилиего имя. Кажется, Корт был вовлечён в политическую игру. Кажется, некоторые атлурги хотели, чтобы он возглавил народ.

Юта минула ещё один поворот коридора. Теперь она точно заблудилась и не имела ни малейшего представления, где находится. Скорее всего, ноги занесли её в одну из дальних частей Утегата. Здесь было безлюдно и очень тихо. Юта была рада оказаться подальше от волнующейся толпы. Она с интересом разглядывала новую для себя часть города, пока перед ней не вырос широкий дверной проём.

Юта остановилась в нерешительности. Проход был гораздо больше, чем в обычных домах атлургов, к тому же он не был завешен пологом. Юта подошла ближе и заглянула внутрь. От увиденного у неё перехватило дыхание. Полностью заворожённая, Юта шагнула внутрь.

Её взору открылся зал. Он был невообразимо огромен, намного больше Зала Кутх. И в отличие от тёмного Зала для собраний, — был залит светом. Переливающийся и блестящий под лучами солнца потолок терялся где-то вверху. Всё пространство занимали стеллажи, вырубленные из массива песка. Словно деревья или диковинные лианы они вырастали прямо из пола и подпирали собой высокий свод. Стеллажи тянулись вдаль, насколько хватало глаз, создавая между собой прямые узкие коридоры. Внутри стеллажей были вырублены полки, а на них, — разложены пергаменты всевозможных размеров.

«Я оказалась в Зале Свитков», — поняла Юта.

Она пошла по проходу между стеллажами, ведя пальцами вдоль одной из полок. Всё, что Юта видела вокруг себя — был нескончаемый лес из стеллажей. Всё было серебристо-жёлтым с примесью слоновой кости — цвета старой, выцветшей бумаги. Когда Юта смотрела вверх, то колонны стеллажей почти смыкались у неё над головой, словно небоскрёбы Лиатраса, упирающиеся в солнечные навесы.

Юта чуть заметно улыбнулась. В этом месте она впервые за всё время в Утегате почувствовала, что может дышать свободно. Было ли дело в том, что низкий потолок не давил на голову тяжёлой крышкой гроба, или же в том, как в неподвижном воздухе, танцуя, кружили пылинки. Или в каком-то тихом чувстве благоговения, готовом подхватить и унести тебя, будто ты оказался в древней сокровищнице или величественном храме. Хотя Юта никогда не бывала в храмах — в Лиатрасе не было религии.

Она остановилась и взяла с полки один из свитков. Аккуратно, боясь разрушить хрупкий пергамент, Юта развернула его, и у неё перед глазами ожили символы незнакомого языка. Они закручивались водоворотами, как небо перед бурей, сталкивались и переплетались, танцуя на пергаментной странице. Они крались, как пантеры и ползли, как змеи, а потом вдруг восставали и взрывались каскадом черных искр.

Юта не понимала ни слова, но этот язык был прекрасен. Его символы показались ей очень знакомыми, вот только она никак не могла вспомнить, откуда. Впервые Юта увидела их, огненными жгутами оплетающими предплечья Корта. На этом языке была высечена надпись «Утегат те атрасс» — «Город — бессмертен», горящая над Залом Кутх. Но почему эти символы…

— Я рад, что ты нашла дорогу сюда, Юталиэн.

Юта не слышала, как человек подошёл к ней, но она узнала этот голос.

— Пожалуйста, зовите меня «Юта»… вестник, — попросила она гурнаса, в то время как он смотрел на неё с мягкой улыбкой.

— Тогда и ты зови меня по имени, Арагоном, — отозвался жрец. — Я бы не хотел, чтобы между нами стояли формальности.

Юта кивнула.

— Итак, что привело тебя сюда? Ты хочешь о чём-то поговорить?

Юта могла бы ответить, что набрела на Зал Свитков случайно, что она вообще не собиралась сюда приходить, но вместо этого она спросила:

— Что это за язык?