Огненные слёзы (СИ)

Это было невозможно, но рисунок на древнем свитке как две капли воды копировал её подвеску. Юта потрясённо подняла лицо к Арагону, молча наблюдавшему за ней.

— Что это значит?! — потребовала она.

— Я не знаю, — тихо ответил служитель богов. — Как только я увидел на тебе подвеску с этим символом в ночь убийства Канга, я сразу же узнал его. Я пытался понять, что это значит, и как он мог оказаться у тебя, одной из детей Колоссов*, но так и не нашёл ответ. Этот символ присутствует в нескольких манускриптах, посвящённых Амальрис, но нигде нет упоминаний о том, что он означает.

Арагон выглядел растерянным и слегка виноватым. Это выражение на его лице было очень простым. Сейчас он был просто молодым парнем, ровесником Юты, задававшимся теми же вопросами, что и она, и так же, как она, не находившим ответы.

Он вдруг с бесконечной усталостью облокотился на стеллаж, возле которого стоял, и на мгновенье прикрыл глаза рукой.

— В чём дело? — спросила Юта.

— Есть кое-что, — начал Арагон, но потом оборвал себя, как если бы не был уверен в том, может ли говорить с ней откровенно. — Ничего, всё в порядке. Это не должно тебя беспокоить.

— Расскажи, — с нажимом попросила Юта. — Я знаю, что не являюсь одной из вас, но ты можешь мне доверять.

Арагон отнял руку от лица и посмотрел на Юту, как будто хотел убедиться в искренности её слов. Он вздохнул, а потом заговорил:

— Понимаешь, я обнаружил кое-что необычное, когда пытался найти упоминания об этом символе. Я более чем уверен, что часть свитков Амальрис отсутствует. Есть ссылки на эти свитки в других манускриптах, но самих свитков нет.

— Я не понимаю. Свитки пропали? Но кто мог их забрать?

— Это и есть самое странное. Народ столетиями не поклоняется Амальрис. Как ты верно подметила, у нас нет ни ночи, ни тьмы, а атлурги — весьма практичны. Они не воспринимают того, что нельзя увидеть и к чему нельзя прикоснуться. Поэтому было неизбежно, что культ Амальрис со временем стёрся и забылся.

Никто не интересовался ей на протяжении веков. И уж точно никто не интересовался ей в период моего служения. Я не имею ни малейшего представления, кто и зачем мог забрать свитки. И где они могут быть сейчас.

Юта всё ещё сидела на полу. Под рукой она чувствовала шершавую поверхность бумаги. В воздухе висел запах старого пергамента и пыли. Юта не понимала, почему, но сказанное Арагоном казалось ей очень важным. В этом была какая-то загадка, и почему-то ей представлялось, что она может её разгадать.

Пропавшие свитки… Трагическая случайность, из-за которой она попала в подземный город… Кулон, который подарила ей мама, изображающий символ, как-то связанный с забытой богиней… Её настоящая жизнь и её прошлое, которые неожиданным образом оказались переплетены.

И вдруг она вспомнила! Вспомнила то, о чём не вспоминала с самого детства. О чём никогда не думала и была уверена, что давно и накрепко забыла об этом. Она вспомнила, где прежде видела символы языка наури.

У её матери была шкатулка, которую она держала на тумбочке возле кровати. Юта часто её видела, но не обращала особого внимания. Она не замечала, чтобы мама открывала её и не знала, что находится внутри, но… на крышке шкатулки были вырезаны символы наури. Древнего языка, на котором говорили предки атлургов.

[1] Вестник — обычное обращение к гурнасу. «Вестник воли богов».

* Ёкка — традиционное блюдо атлургов. Готовится из козьего молока с добавлением ропса и пряных трав. Запекается в солнечной печи.

* Дети Колоссов — так атлурги называют жителей Лиатраса из-за Солнечных Башен, высящихся над стенами города.

Глава 10. Прах к праху

Юта вошла в Зал Кутх вместе с потоком атлургов, в который влилась сразу, как вышла из дома. По всему городу медленные процессии людей двигались по коридорам, чтобы закончить шествие в Зале Кутх. Никогда, даже во время Утегатола Юта не видела здесь такое количество народа. Сегодня здесь действительно собрался весь город. В зале было не протолкнуться, а люди всё продолжали прибывать. Атлурги были торжественно молчаливы. Над пустующим помостом ярче прежнего горела надпись: «Утегат те атрасс».

Сегодня был день погребения Канга.

Это было непривычно и удивительно, но, несмотря на то, что в зале собрался весь город, никто не толкался. Любое скопление людей в Лиатрасе вызывало не только огромное количество шума, но и жуткую толкотню. Тебя пихали плечами и локтями, наступали на ноги и кричали прямо в уши.

Но здесь царила почти полная тишина, за исключением лёгкого, как дуновение ветра, шёпота, когда люди в полголоса переговаривались со своими близкими. И ещё сегодня Юта снова с удивлением отметила, как начинали двигаться атлурги, собравшись вместе.

Они были словно танцоры, следующие движениям давно заученного танца, где у каждого есть своё место и каждый до мелочей знает свои движения. Возможно, это было следствием того, что эти люди столетиями жили бок о бок в тесноте. А может, это было заложено у них в генах — но атлурги двигались, как единый организм.