Огненные слёзы (СИ)

Корт довёл Юту до дома и, не торопясь, побрёл к себе. Спать совершенно не хотелось, как будто жар песков и свет звёзд вместо того, чтобы отнять, придали ему сил. Город был погружён в сон. Несколько часов перед рассветом — самое тихое время, когда даже ярые полуночники уже легли спать, но самые ранние пташки ещё не встали.

Это время, когда на Утегат снисходит покой. Распри стихают, а давние обиды теряют значение. Когда город окутан туманом сновидений, и только мягкий золотистый свет никогда не спящих «Милосердных Братьев» беспрепятственно гуляет по умолкшим коридорам.

Корт наслаждался тишиной и покоем спящего Утегата: золотисто-жёлтые коридоры слегка искрились под случайно упавшими лучами солнца. Мельчайшие пылинки висели в воздухе, покачиваясь, как корабли на волнах, никем не потревоженные. Тёплый сухой песок чуть слышно скрипел под сапогами, в то время как коридоры проплывали мимо один за другим, как хорошо знакомый, изученный годы назад лабиринт, где нельзя заблудиться, но за каждым углом взору открывается новая, неожиданная перспектива.

За очередным поворотом Корта встретила высокая фигура. Ругат остановился. Он не ожидал увидеть здесь этого человека, хоть и не удивился, что тот, так же, как и он, гуляет по городу в такое время.

Мужчина стоял, широко расставив ноги в стоптанных сапогах, сложив на мощной груди руки. Он перегораживал Корту дорогу, глядя на него исподлобья своими тёмными глазами. Было очевидно, что он ждал Корта.

Его собранные на макушке волосы были неухожены и неопрятны. Тяжёлый подбородок покрывала щетина, а одежда была грязной, в разводах и тёмных пятнах. Его глаза горели застарелой ненавистью. Той, которая с годами не притупляется, а становится лишь острее, как нож, который точат изо дня в день в ожидании момента, когда он встретится с плотью врага. Нагир.

Корт остановился напротив мужчины. Он молчал, ожидая, что тот скажет или предпримет. Корт был спокоен, почти уверенный в том, что Нагир здесь для того, чтобы поговорить. Он не увидел у него на поясе ни ножа, ни кинжала. И хоть они с Нагиром и принадлежали к противоборствующим лагерям, Корт был убеждён, что атлург не собирается нападать.

— Что-то поздно ты гуляешь, — заговорил Нагир глухим тяжёлым голосом.

— Полагаю, это относится и к тебе.

Корт смотрел Нагиру прямо в глаза, надеясь увидеть в них хоть искру былых дружеских чувств. Но в них лишь горел огонь ненависти, сжигавший всё человеческое. В этих глазах таилось безумие зверя. Казалось, Нагир с трудом заставляет себя говорить человеческой речью вместо звериного рыка. С трудом останавливает себя, чтобы не броситься на Корта, а вести с ним цивилизованный разговор.

— Верно, но я хотя бы гуляю один.

Корт опешил. Гадкий червячок страха заскрёб внутренности.

— О чём ты говоришь? — стараясь держать голос холодным, а выражение лица — бесстрастным, переспросил Корт.

Он знал, что они с Ютой не делали ничего предосудительного. Более того, они встретились случайно. Но он так и не рассказал Леде о том, что Юта побывала на его плато, и это делало его лжецом. К тому же придавало их с Ютой случайным невинным встречам совсем иной, какой-то грязный характер. Если Нагир пожелает воспользоваться случаем и расскажет всё Леде, это может причинить ей боль.

— О твоих тайных встречах с девушкой-изгоем, — подтверждая его худшие опасения, процедил Нагир.

Корт выпустил воздух сквозь зубы.

— Нет никаких тайных встреч, лишь твоё разыгравшееся воображение. Мы встретились случайно, и я проводил её до дома, вот и всё.

— Посреди ночи? — Нагир поднял бровь в притворном удивлении.

Выражение его лица было неприятным, а то, как он говорил о Юте и их с Кортом прогулке, превращало это во что-то мерзкое и отвратительное.

Корт постарался успокоиться. Давно никому не удавалось так запросто вывести его из себя. Но Нагир слишком хорошо его знал. Он прекрасно представлял, куда надо бить, чтобы причинить Корту боль.

— Ей не спалось, как и мне. Если ты забыл, сегодня проводился ритуал милосердия для гурнаса, с которым и я, и Юта были хорошо знакомы. Может, для тебя это и новость, но смерть кого-то близкого может выбить из колеи.

Не было никакой причины для того, чтобы Корт оправдывался перед этим человеком. Он делал это почти неосознанно, по старой привычке, будто Нагир в самом деле мог понять и разделить его чувства. Иногда Корту не хватало того человека, каким Нагир когда-то был. Не хватало близкого друга, с которым он мог делиться самыми тайными мыслями и переживаниями, зная, что тот поймёт его чувства и не осудит.

Корт понимал, что человек, который стоит сейчас перед ним, лишь выглядит, как Нагир из его воспоминаний, но на самом деле это уже кто-то совсем другой. Но какая-то нерациональная, глупая часть Корта по-прежнему продолжала говорить с ним. Продолжала вести себя так, будто ничего не случилось, и прежний Нагир всё ещё здесь, готовый выслушать и помочь.

— Так или иначе, но ты проводишь с ней слишком много времени.