Огненные слёзы (СИ)

Атлурги крайне негативно относятся к супружеской неверности — браки в Утегате создаются на всю жизнь, а такого понятия, как развод, вообще не существует. Факт того, что Корт провёл ночь с другой женщиной, вместо того, чтобы быть в постели со своей женой, мог вмиг разрушить его репутацию, а вместе с ней и притязания на власть.

И даже если бы Корт не побоялся разрушить собственное имя ради того, чтобы избежать обвинения в убийстве, была ещё Юта. Именно на это и поставил Нагир в своих расчётах. Он знал: как бы Корт ни решил поступить со своей жизнью, он ни за что не станет рушить жизнь Юты. Ведь звание разлучницы и распутницы ничуть не слаще репутации предателя семьи. Мужчина и женщина, совершившие такой поступок, в равной степени виновны в разрушении семьи и чужих жизней.

Корт страшился даже подумать о том, что стало бы с Ютой, если бы она заработала такую репутацию. Вот когда слово «изгой» обрело бы для неё совершенно конкретный смысл. Нет, он ни за что не допустит этого. Неважно, какую цену придётся заплатить. И Нагиру прекрасно об этом известно.

В конечном итоге Нагир добился именно того, чего хотел — подставил Корта, зная, что тот не сможет воспользоваться своим алиби. Так что на завтрашнем Утегатоле будет, как и сказал Гвирн, его слово против слова Нагира. Вот только очевидные мотивы указывают на то, что Нагир говорит правду, а Корт — лжёт.

— Нагир правда видел тебя вчера ночью? — спросила после некоторого молчания Леда.

— Да, я возвращался с плато. После того, что произошло с Арагоном, не могу спать.

— Знаю, — вздохнула Леда. — У вас были непростые отношения, но его мнение было важно для тебя так же, как и твоё — для него. Возможно, между вами было больше общего, чем ты хотел признавать.

Уги ушёл через полчаса после Гвирна, оставив Корта с Ледой вдвоём. Он предложил собрать сподвижников Корта, чтобы вместе придумать решение, но Корт отказался. После всего случившегося в последние дни он просто хотел побыть наедине с Ледой, тем более что они всё равно ничего не могли изменить — всё решится завтра.

Корт сидел на краю кровати и отстранённо рассматривал знаки на своих руках: вот знак изгоя, знак Утегата, символ ругата. А вот их с Ледой свадебный знак, навсегда соединивший их сердца и жизни. Татуировки, выполненные с применением красной каменной пыли, алели на тёмной коже, как застывшая кровь.

Леда сидела на полу возле Корта, положив одну руку ему на колено. Её кожа была немного светлее и иного оттенка, чем у Корта: более тёплого, с примесью бронзы. На её предплечьях Корт также мог разглядеть вязь символов наури.

Весь вечер Леда вела себя, как обычно. Так, будто завтра им не предстояло пройти через суд по обвинению в убийстве. Так, будто их жизням и счастью ничто не угрожало, и она не могла потерять его навсегда. В этом была вся Леда: непреклонно благоразумная и стойкая. Конечно, ведь она была атлургом.

Но было в её поведении и что-то глубоко личное, что-то от неё самой — то, как она всеми силами пыталась оградить Корта от тревожных мыслей и переживаний. Это казалось ему очень трогательным.

— Думаешь, Нагир мог сделать это? — задумчиво спросила Леда, накручивая на палец золотистую косичку.

— Либо он, либо они вместе с Гвирном. Им обоим не терпится убрать меня. А что для этого может быть лучше, чем подставить меня и опорочить на глазах у всего города? Если меня признают виновным в подлом убийстве, да ещё и после заключения перемирия с Гвирном, моё имя будет разрушено. И даже если его семья не затребует права возмездия…

— То есть твоей смерти, — тихо вставила Леда.

Корт кивнул и продолжил:

— Даже если они не потребуют этого, что маловероятно — Гвирн не зря намекнул, что у Нераса большая семья — никто больше не пойдёт за мной. Тогда Гвирн беспрепятственно станет Кангом. Может, это даже не так и плохо. — Корт устало закрыл лицо руками. — Возможно, это то, чего хотят боги. Во всяком случае, до сих пор Гвирн справлялся со всем куда лучше меня.

— Это неправда. — Леда потянула Корта за руку, заставив его открыть лицо и посмотреть на неё. — Может, Гвирн и справляется с подкавёрными играми лучше тебя, но это не делает его лучшим правителем. Твоя слабость лишь в твоей бескомпромиссной честности и благородстве. Пусть у тебя в роду не было многочисленных Кангов, и ты не воспитывался, как один из них, но за тобой стоит город. И боги.

— Говоришь, как Арагон, — усмехнулся Корт.

— Но так и есть. У богов на тебя свои планы, и никто не сможет этому помешать. Всё разрешится, вот увидишь.

Корту было стыдно признать, но Леде удалось его немного успокоить. Она всегда действовала на него умиротворяюще, будучи его лучшей, более благоразумной и рациональной «половиной». Что бы ни происходило, она оставалась спокойна, стараясь поддержать Корта. Своим тихим вкрадчивым голосом и спокойными мудрыми глазами гасила его негативные эмоции и отгоняла страхи.