Огненные слёзы (СИ)

Гвирн уверенно зашагал в одну из самых отдалённых частей Зала Свитков. Ту, где проводил так много времени, когда был ещё подростком. Он шёл в секцию пророчеств, а конкретнее — в пророчества Амальрис — Богини Ночи и Тьмы.

Он должен был перечитать пророчество о ней — о Юте. Не для того, чтобы вспомнить — он помнил его наизусть. И не для того, чтобы убедиться — он знал, что всё сказанное там — правда. Нет, он лишь хотел снова подержать свиток в руках. Почувствовать под пальцами хрупкую шуршащую бумагу, ощутить запах старого пергамента и пыли, засохших чернил и тайны.

Прикоснуться к божественному, чтобы почерпнуть сил и вновь поверить в то, что боги на его стороне.

Гвирн запустил руку в стопку пергаментов, в которой оставил свиток. Но пошарив, не обнаружил манускрипта. Гвирн нахмурился: он был уверен, что спрятал свиток именно здесь. Он стал искать рядом, в соседних стопках и даже на других полках, но свитка Амальрис нигде не было.

Гвирн ощутил, как струйка холодного, словно кожа змеи, пота, поползла между лопаток. Как?! Этого просто не может быть!

Он снова кинулся к первой полке, выхватывая древние пергаменты один за другим. Гвирн бегло их просматривал, чтобы убедиться, что ничего не пропустил, и кидал прямо на пол. Он раскрывал свиток за свитком, эту стопку и соседнюю. Он топтал хрупкие пергаменты, жалобно хрустевшие под ногами. Он ничего не понимал. Удушливая волна паники накрыла его с головой.

Гвирн просмотрел все свитки Амальрис и даже богов, соседствовавших с ней на старых полках. Он обошёл стеллаж кругом, заглянул за него и на соседние. Он переворошил всё, что здесь было, перепроверил каждый сантиметр и каждый манускрипт, до тех пор, пока не удостоверился: свитка здесь нет.

Гвирн сполз на пол, хватаясь за голову. Комкая такие хрупкие и такие ценные пергаменты, как будто они были не более чем мусором. Как это могло произойти?! Как он мог такое допустить?!

Самый ценный свиток во всём городе, свиток, который, возможно, определит, кто станет одним из самых великих правителей Утегата, проведёт народ через смутное время — пропал. И Гвирн понятия не имел, кто забрал его.

Глава 7. Шкатулка

Под плотно сомкнутыми веками расплывались ярко-красные круги. Юта погружалась в воду — горячую, тяжёлую, обволакивающую тело, словно внутриутробные воды — младенца. Вода тоже была красной. Волны подхватывали и раскачивали её, как мать раскачивает на руках дитя. Она не боролась — не было ни сил, ни желания. Она полностью отдалась мягким прикосновениям волн, то погружаясь в них глубже, то всплывая на поверхность.

Юта хотела пить. Но когда попробовала воду на вкус, она оказалась солёной. Юта закашлялась, выплёвывая солёные комки из лёгких.

— Потерпи, почти пришли.

Голос звучал приглушённо, издалека. Но он был ей знаком. Он был чем-то твёрдым и надёжным в мире зыбких красных волн. Она потянулась к этому голосу. Она хотела слышать его снова.

Юта приоткрыла слезящиеся глаза. Мир вокруг был настолько ослепителен, что она едва могла смотреть. Голова раскалывалась. По ней размеренно били два молота: раз, два, раз, два.

Юта захрипела, силясь что-то сказать, но вместо слов из лёгких снова вырвался мокрый кашель. Она с усилием поднесла к губам руку и увидела кровь.

Мир по-прежнему раскачивался. Но это не были красные волны — она раскачивалась в такт шагам Корта, который нёс её на руках. Уже который день.

Юта повернула голову, чтобы посмотреть, как приближается Стена. Она закрывала полнеба — огромная, неприступная. Она казалась Юте вратами Рая, закрытого для них навсегда. Стена висела перед ними, так же как и вчера, и позавчера, но не становилась ближе.

— Корт, — прошептала Юта, поворачивая голову к мужчине.

Она видела его заросший чёрной щетиной подбородок, тёмную маску лица с плотно сомкнутыми, полопавшимися до крови губами, и ярко-синие глаза, устремлённые вперёд.

— Тише, не говори. Скоро придём, — сказал Корт.

Его голос звучал, как иссохший от солнца и времени лист бумаги — такой же шершавый и хрупкий.

Юта повиновалась и закрыла глаза, тут же подхваченная тёплыми красными волнами. А когда снова разомкнула веки, то обнаружила, что мир больше не плывёт и не раскачивается. Мир остановился, и вместе с этим пропала Стена, последние несколько дней указывавшая им направление.

Юта ничего не понимала. Она забеспокоилась, ёрзая на месте. Она полулежала на песке. Лопатки упирались во что-то твёрдое и прохладное. Юта подняла голову и увидела нависшую над ней громаду. Она сидела под Стеной, чувствуя, как гладкий камень ласкает горячую взмокшую кожу. Юта провела по камню рукой и посмотрела по сторонам.

Стена высилась над ней гранитной скалой, настолько высокая, что со своего места Юта не видела верха. Направо и налево тянулась та же серая каменная лента, уводя взгляд вдаль. Она терялась в бесконечной пустыне, подёрнутая лёгкой рябью от соприкосновения горячего воздуха и холодного камня.

Юта покрутила головой, стараясь понять, куда делся Корт. Вдалеке, приближаясь, маячила чёрная точка. Через десять минут точка превратилась в мужчину.