Огненные врата

Видеть плачущую Бабаню Ирке было невыносимо. Ладонью она нетерпеливо оттолкнула свое холодное, мешавшее ей колено и, приподнявшись в каталке, потянулась к Бабане.

– Да не плачь ты! Давай сюда своего барана! – сказала она решительно.

Вытерев слезы, Бабаня протянула ей пузырек. Ирка, не морщась, выпила залпом и открыла рот, чтобы Бабаня убедилась, что она проглотила.

– Ну как? – спросила Бабаня робко.

– Классно! Прямо чувствую, как у меня в позвоночнике нейроны забегали!.. Ой, я не хотела! Прости! – спохватилась Ирка, заметив на лице у Бабани огорчение.

Бабаня вытерла лицо кухонным полотенцем. Сделано это было так решительно, что Ирка на всякий случай посмотрела на полотенце, проверяя, не осталась ли на нем какая-нибудь часть лица.

– Второй вопрос повестки дня! Что у вас на сегодня с обедом? Ты, конечно, ничего не приготовила? – грозно спросила Бабаня.

Ирка согласно закивала, подтверждая, что все так и есть. У каждого человека – свои защитные методы. Один дерется, другой глохнет, третий притворяется ветошью. Ирка же врубала дурочку всякий раз, как нужно было сделать что-нибудь по хозяйству.

Например, когда Бабаня, уходя, говорила, что мясо надо снять примерно через полчаса, слить воду, смыть накипь и снова поставить его вариться на час, моментально обнаруживалось, что:

1. Ирка не знает, как смывается накипь, и боится случайно смыть чего-нибудь не то;

2. Очень приблизительно представляет, где находится плита, и не уверена, что ей можно добираться так далеко одной;

3. Не уверена, что запомнит, какой час имеется в виду: астрономический, географический, межгалактический или какой-либо еще;

4. Сомневается, что данный способ термической обработки белкового продукта является научно одобренным, но обещает при случае навести справки в Интернете;

5. Брезгует держать в руке мясо, которое еще совсем недавно гуляло по лугу и говорило «му!» ромашкам.

Вот и сейчас, ворча, что ее совсем заездили, но на деле вполне этим довольная, Бабаня быстро приготовила грибной суп, клюнула Ирку в щеку, забрала пустой термос и умчалась. Друзья нашли ей выгодный заказ на театральный занавес. Все бы хорошо, только у Бабани не было такой большой швейной машины, как требовалось, и строчить узоры на занавесе приходилось как-то хитро, кусочками, по очень сложной схеме.

Ирка съела несколько ложек супа и выехала наружу: ловить летнее солнце зачитанным лицом.

Недавно Ирка нашла себе занятное развлечение. Она ездила по Сокольникам и повсюду оставляла общеназидательные надписи. К дереву на краю аллеи она скотчем приматывала бумажку: «Это дерево, а не туалет!», а на стекле немытой машины выводила пальцем: «Грязь целебная! Лизать запрещено!»

Однако сегодня Ирке не шалилось. В мыслях у нее вертелась фраза, которую случайно ляпнул зимой болтливый Корнелий:

– Эссиорх считает, что, возможно, твой эйдос не померк бы, даже будь у тебя ноги. Хотя не был бы таким ярким. А вот Матвей более-менее держится, только пока он рядом с тобой. Ты его спасительный якорь… Ой! Кажется, я опять чего-то не то брякнул!

Откинувшись на спинку, Ирка смотрела на небо. Оно казалось ей перевернутым морем. Если задуматься, непонятно, почему оно не проливается? Протянуть бы палец и проткнуть небо, чтобы оттуда чего-нибудь хлынуло. Вдруг небо вообще не небо, а… оберточная бумага, а с той стороны на нас смотрит глаз? Ну да, просто внимательный, чуткий и добрый глаз, ждущий от нас поступка, но не дающий прямых подсказок.

Поймав себя на необычной мысли, Ирка громко сказала «брр!». Кажется, ей напекло голову. Сокольники страдали от солнца. Каждое утро по аллее проезжала рыжая поливальная машина. Чтобы водитель, заметив ее, не выключил насос, Ирка пряталась на коляске в кустах сирени. Ей нравилось, когда тугая струя, пробивая листву и сметая цветы, окатывает ее с головы до ног.

Она сидела, думая о Багрове. Как хорошо, что он у нее есть. Если вычесть Матвея, то что она такое? Мысль? Человек-клавиатура? Бесплатное приложение к Интернету в форме бесплотного голоса в аське, скайпе или социальной сети?

Конечно, у нее есть еще эйдос и она знает о его существовании, но ведь сколько надо еще терпеть, чтобы достигнуть вечности. И, отложив мысль о вечности, Ирка стала думать о Багрове.

Возвращаясь в памяти к обстоятельствам их встречи, Багров и Ирка всегда вспоминали одно и то же. Когда Матвей в первый раз увидел Ирку, он подумал: «Кто может полюбить эту высоколобую девицу, которая вечно то читает, то слушает музыку? Она вообще не понимает, где находится: в книге или наяву». Она же, когда в первый раз его увидела, подумала: «Самовлюбленный красавчик с зашоренным взглядом!»

Через неделю или через несколько недель (тут их ощущение времени расходилось) они были неразлучны.