Огненные зори

Он искал разные объяснения, отбрасывал одни, принимал другие, чтобы потом и их отбросить. Одним словом, старался найти нить огненного клубка, сжигавшего его душу. Он знал, что по всей стране шли аресты, но не мог представить себе, как власти узнали о плане действий в центре восстания, изолировали казармы и тем самым вывели из строя главные боевые силы повстанцев. Как часто бывает в трудные моменты, когда человек лихорадочно ищет выход, вдруг появляется какой-то проблеск. Итак, арестован начальник штаба восстания майор Агынский, арестованы руководители восстания в городе. «Здесь не обошлось без предательства, — решил Генов. — Отсюда все и началось». О предательстве в верхах, в центре, он и подумать не мог. Досадовал только, что опоздал. Если бы быть здесь раньше, в эти важные решающие дни подготовки, ничего подобного не случилось бы. Кто же из здешних выдал комитет? В голове у него пронеслись имена нескольких отказавшихся от участия в восстании людей. И вот теперь некоторые из них, возможно, воспользовались случаем, чтобы отомстить. Иногда честолюбие, больное и необузданное, может привести к измене. Но ведь они не знали военного плана восстания.

Гаврил вошел в хижину. В лунном свете на полке блестела посуда. Он снял крышку с горшка и почувствовал приятный запах супа, заправленного петрушкой. Но не дотронулся до еды: никак не мог отделаться от чувства горечи, охватившего его. Слышал дыхание жены и ребенка, но не решался разбудить их. Усилием воли он прогнал искушение, вышел из домика, поднялся на помост на орехе и стал ждать. Только бы связаться с кем-нибудь из комитета, тогда он все узнает и наведет порядок. Неудачи никогда не приводили его в отчаяние. Не может пропасть даром героическая борьба партии и народа за эти годы!

Наконец пришел и поднялся к Генову вызванный из города Георгий Девенский. Он пришел без Доры. Спрятавшись в густой листве дерева, они начали разговор.

— По-моему, — смущенно начал Георгий, — все потеряно.

— Нет, не потеряно. Еще… — возразил Гаврил, хотя чувствовал, как в душу его закрадывается сомнение. И чтобы не выдать своих чувств, сердито продолжил: — Что такое ты говоришь? Я прибыл с приказом начать восстание, и вдруг — капитуляция!

Сидевший с опущенной головой Девенский выпрямился и, как бы оправдываясь, пояснил:

— Власти знали о восстании. Днем раньше знали о начале его и сразу же приняли контрмеры.

— Днем раньше? — Гаврил в недоумении уставился на него. — Когда мы выехали из Софии? Выходит, нас предали в центре? — Голос его осекся. Оба замолкли. Тень от ореха падала на их лица. Луч лунного света скользнул по напряженному лицу Гаврила.

— Кто это тебе сказал?

— Так говорят. Может быть, это просто слух, — ответил Девенский.

Такая мысль уже возникала у Генова, он так взволновался, что схватил собеседника за воротник.

— Погоди, ты ведь позвал меня, чтобы я рассказал тебе обо всем, — успокаивал Генова Девенский. — Солдаты, наши ребята, мне доложили: «Мы ждали вашего сигнала, а тут команда начальства. И нас послали против вас!»

— Приведешь ко мне Илию Дамянова!

Офицер Илия Дамянов был вторым связным в казарме и уверял, что восставших поддержит и его брат, тоже офицер.

— Расскажу тебе, что случилось с Илией Дамяновым. Ему разрешили увольнение в город на сутки. Вышел он из казармы, но вскоре возвратился и сообщил нашим товарищам, что этой ночью начнется восстание. К трем часам дня батальон построили и в полной боевой готовности отправили в горы на учебную стрельбу из пулеметов и метание гранат. В это время другому нашему связному, Манчо Данчеву, удалось добраться до своего родного села Косталево. Он связался с нашими людьми и сообщил, что ночью они должны выступить и напасть на город со стороны гор. На вечерней поверке нашей ударной группе удалось остаться в казарме на дежурстве. Илия Дамянов, несмотря на отпуск, тоже остался на ночь в своей роте. Все те, кому было известно о выступлении, находились в возбужденном состоянии. Вечером в помещение первой роты пришли командир полка и помощник дежурного по батальону. Они арестовали находившегося в канцелярии унтер-офицера Ангела Попова, Других арестов не последовало.

Около полуночи роту построили, придали ей пулеметный взвод, а также орудие. На станции солдат разместили по вагонам, орудие установили на платформе перед поездом, и состав отправился к станции Бойчиновцы. Вышло так, что самое подготовленное для участия в восстании подразделение было направлено сражаться с повстанцами в городе Фердинанд. Значит, Фердинанд восстал!

Луна осветила лицо Георгия. Взгляд его был полон отчаяния.

Гаврил молчал. Это было долгое и мучительное молчание. В глазах его чувствовалось страдание, страдание революционера, дело которого провалилось перед самой победой. И он не мог примириться, искал в себе силы, чтобы спасти свое самое дорогое детище, свою мечту.

— Власти знают обо всем! — беспомощно произнес Девенский.

— О чем? — в отчаянии спросил Гаврил.