Огненные зори

Колокол на сельской церкви звонил уже вторично, а отец Андрей все не появлялся. Старухи и старики, несчастные молодухи и матери, одетые в черное, спешили к молитве. Церковный служка с раннего утра стоял возле свечного ящика, люди бросали ему пятаки, брали свечи, а некоторые приносили свои свечи, сделанные дома из грубо обработанного воска, зажигали их, вставляя в подсвечники, в которых в утреннем сумраке весело и живо трепетали огоньки, и смиренно останавливались перед амвоном. Колокол прозвонил в третий раз, и только тогда поп Андрей вышел из алтаря. Когда он вошел туда, никто не видел. Немногочисленные богомольцы, придавленные несчастьями и ожидающие причастия, стояли, склонив головы. Голос священника заставил их вздрогнуть. Все знали: поп Андрей не очень старательно нес свою службу, за что постоянно получал от архиерея взыскания. Говорили, что, когда владыка в последний раз вызывал к себе в митрополию нерадивого попа, грозился строго наказать его. Попа Андрея даже отправляли на два месяца в монастырь, но он вернулся оттуда, нисколько не смирившись и не раскаявшись. Поп часто ходил в гражданской одежде, с растрепанной бородой. Когда Андрея спрашивали, где его камилавка и ряса, тот отвечал: «Поп я в церкви, а здесь — просто Андрей Игнатов!» — и продолжал свой путь на ниву. Работал он за троих. Любил крестьянский труд и к земле был привязан больше, чем многие земледельцы. Прикупал землицу, чтобы прокормить свое многочисленное семейство, а в последнее время стал или приобретать, или делать сам сельскохозяйственные орудия. Сыновья его выросли такими же, как и он, — крепкими и рослыми и, вместо того чтобы отделиться от отца, как это делали многие, объединились с ним в одном хозяйстве. Купили разбитую молотилку, от которой решил избавиться один богатей. Два лета торговались и вот наконец притащили машину на волах в село. Никто не верил, что из этой старой рухляди что-нибудь получится. Но поп запер церковь и взялся за дело. Это было в праздник, на спас, и до самой троицы поп и его сыновья все что-то чинили и подтягивали, стучали молотками, пока не наладили молотилку.

«Ну, бог в помощь!» — засмеялся поп Андрей, отер пот с покрасневшего лица, передал молотилку сыновьям, переоделся и пошел в церковь. Все лето гудела молотилка. Обмолотила хлеб у всего села, а под конец и у самого хозяина. Поп и его сыновья оказались отличными механиками. Работа по ремонту молотилки, заставившая отца Андрея забыть о церковных делах, не только не подорвала, а, наоборот, подняла его авторитет в глазах крестьян. Общинные власти были недовольны попом, жаловались владыке, но все, кому поп Андрей помог, уважали и ценили его.

«Он рожден не попом, а механиком», — улыбаясь, говорили крестьяне и восхищались его трудолюбием.

И действительно, Андрей не был рожден для поповской службы. Сама натура его противилась всем постам и молитвам. Человек кипучей энергии, подвижный, он не был чужд мирским страстям. Двуличие не было свойственно Андрею и он старался под рясой и камилавкой спрятать свои настоящие чувства, как это делали другие духовные пастыри. Открытый и прямой в своей семье, перед соседями, близкими и противниками, Андрей не мог вершить службу строго по божьим законам. В священное писание, которое читал в силу своих обязанностей, он не верил и все требы справлял спустя рукава. Даже когда его звали прочитать над больным молитву, он вел себя как врач — лечил не душу, а тело. Дома он держал аптечку, где хранились простые лекарства — йод, нашатырь, капли, хинин. А когда в церковь приходила какая-нибудь согрешившая молодуха и, как заблудшая овца, тыкалась головой в его колени, чтобы получить отпущение грехов, поп Андрей прямо говорил ей:

«Ну, не лижи мне руку, как овца соль. Скажи лучше, с кем это ты так влипла. Мужу твоему не скажу…»

И вместо того чтобы дать поцеловать крест, он отвешивал ей пару пощечин и прогонял с наставлением больше заниматься делом и заботиться о муже. И это давало лучший результат, нежели фальшивые раскаяния, слезы и обещания. Встретив мужа заблудшей овцы, поп угощал его и, подмигивая, спрашивал:

«Как твоя молодица? Не кружится у нее больше голова?»

«Знаешь, святой отец, с тех пор как исповедовалась у тебя, как рукой сняло…»

«Покрепче держи ее за узду и загружай работенкой, не жалей. Женщина, как кукуруза: чем больше ее бьет град, тем крепче становится».

«А разве так гласит священное писание?»

«Все это есть в моем писании…»

Поп Андрей был из семьи тружеников — Игнатовых. Люди дела, они не витали в облаках, а твердо держались за землю, стараясь взять от нее все, что только она могла дать. Работящие, общительные и дружелюбные по натуре люди. Бедные, но с широкой душой.