Огненный дождь

8. Ярослав и Медведко. Перед воротами Дарии. Вечер 23 дня месяца Бокогрея.

-А крепки стены! – сказал за спиной Ярослава чей-то густой, могучий голос и сотник резко развернулся, одним могучим рывком выдираясь – с кровью и болью – из дум. А был он далеко – в Холмграде, в княжеском кроме на третьем поверхе. Там – светёлка Умилы… А письмо от неё – тёплое, как летняя водица, и нежное, как прикосновение, оно согрело зимний вечер. Ярославу было для чего жить – его ждали, его любили и в его возвращение верили. Единственное облачко, омрачавшее собой светлое небо над его головой носило имя Тилла. Если Умиле он люб, то как быть с Тиллой?

-А, это ты, ведун! – коротко кивнув, приветствовал Ярослав Медведко. С тех самых пор, как брали Сальм, сотник и ведун если не сдружились, то по крайней мере испытывали один к другому искреннюю симпатию. Кровь, пролитая в бою, она лучше всего связывает. Впрочем, именно сейчас Ярослав вовсе не хотел с кем-то разговаривать, он мечтал и появление Медведко было ему против души.

-Я! – Медведко не страдал разговорчивостью, скорее даже наоборот – ему не помешало бы немного разговориться. – Прохлаждаешься?

-Воздухом свежим дышу! – отшутился Ярослав. – После чистого поля, в лагере… м-м-м… попахивает!

-Родяне! – с непонятной яростью скрежетнул зубами Медведко. – Зачем идти по нужному делу далеко, когда можно отлить прямо с порога палатки? Правда, гадить ходят к соседям…

Ярослав криво усмехнулся.

-А ты?

-Я – нет! – жёстко сказал Медведко. – Гордость не позволяет… Или от топтыгина и впрямь слишком много набрался! Как-никак, полную зиму в одной берлоге с ним провёл!

Сотник только головой покачал, в молчаливом восхищении. Безумец! Четыре месяца провести в берлоге рискнёт далеко не каждый. Да и голодно, поди, было… И разные дела надо где-то делать было…

Медведко, видимо, угадал мысли, что роем вились, сшибаясь, в голове Ярослава, усмехнулся и пояснил:

-Я там только ночевал! Не зверь ведь, человек! Дел неотложных – уйма, да и весной – выходить из леса. Так что день светлый я в лесу проводил…

-А… - равнодушно протянул Ярослав. – Я-то думал…

-Ты лучше скажи, что думаешь о городе! – внезапно оборвал его ведун. – У князя нашего план какой-то хитрый, это понятно. Князь Буйслав спит и видит, как его Туры первыми в город ворвутся – тоже понятно. Остаётся понять, что нужно нам, простым воинам!

-Штурма не будет! – внезапно сказал Ярослав.

-Чего?! – уставился на него Медведко. – Как – не будет?!

-А так – не будет! – Ярослав не удержался – ухмыльнулся нахально. – Я тут переговорил с хлопцами, что в лагере оставались – с Яробуем, с Перваком, с Любомудром… Они чуть ли не в един голос говорят – князь переговорил с кем-то из города. Да и тот шатёр, что пуще десницы охраняют ребята Доброслава – тоже ведь не пустой стоит! Люди там, и нашего пленника туда повели!

-Тоже мне, тайна! – фыркнул Медведко. – Туда Улеб ходил, магию базиликанскую давить на корню… Дюжина там базиликанцев! Девки есть, парни молодые… Четверо – в годах, один - так и вовсе стариком выглядит! К нему все вежливо обращаются… Короче – вож али войт! И у базиликанцев его ценят!

Ярослав только усмехнулся, да головой покрутил. Можно было спорить на что угодно – хоть на собственную голову – что князь Ярослав никак не предполагал такого расклада. Впрочем, вряд ли кому из гардар пришло бы в голову сбежать в город с этой новостью, за которой вырастал в полный рост шанс войти через ворота и – что ещё более важно – без боя. Вот только вряд ли кто из воинов побежит. И вовсе не по беспримерной своей преданности Делу и Роду. Изменники встречаются среди любого народа и их число в общем одинаково. Но только совершенно безмозглый, даже безумный человек побежит в окружённые войском город, из которого даже по морю не выбраться. Иначе он – самоубийца. А это мало почётное прозвище.

-Так и что, коли так? – спросил он после некоторого молчания. – Хоть две дюжины! Хоть сотня! Если эта сотня поможет мне сберечь мою, так я их всех по очереди на горбу своём таскать буду! И так слишком много потеряли хороших хлопцев…

-Да, много… - кивнул Медведко. – Я помню, у тебя молодец там пострадал. Добробог ещё пытался вылечить его.

-Жароок! – вздохнул Ярослав, мрачнея. – Рука у него иссохла после Сальма. Жалко воя, а – в обоз пришлось списать. Видел недавно – пол-Жароока осталось! Почернел как базиликанец, да ещё и исхудал!

-Добробог снова за его руку взялся! Вроде пальцы шевелиться стали… Да ты не вздрагивай, не вздрагивай! На эту волну он всяко потерян! – Медведко улыбнулся дружелюбно. – А дальше – поглядим. Если он таков, как ты его видишь, так может и с одной рукой человеком станет. Ведуном… Ты, кстати, сам не думал?

-Ведуном стать?! – весело, чтобы не слишком сильно обидеть Медведко, ужаснулся Ярослав. – Нет уж, спаси меня Род! У меня и любая есть, которая меня ждёт. И князь вроде доверяет опять… Жизнь прекрасна, ведун! А от прекрасной жизни уходят только безумцы!