Огненный глаз Тенгри

Катавасия началась вчера. Пришли ответы на запросы по поводу обстоятельств смерти Степана Крашенинникова и Карла Крюгера. Оба умерли, по заключению тогдашних медиков, от «внезапного послабления сердечной мышцы», то бишь – от инфаркта миокарда, говоря по-современному. Само по себе это обстоятельство не выглядело странным. Обоим мужчинам, по меркам их века, было уже немало годков, и подобная причина смерти особого изумления ни у кого не вызвала. Но…

– «…итогом осмотра помещения, именуемого по протоколу кабинетом, явилось обнаружение явных и неявных признаков возгорания ученых бумаг, принадлежавших покойному хозяину – господину профессору ботаники и натуральной истории Степану Петровичу Крашенинникову. Оные бумаги, в величайшем количестве разбросанные по столу большому и двум малым, такоже и конторке в красном углу комнаты, большей частию оказались обугленными, а иные сгорели полностью. При том ничто из мебели от огня не пострадало, такоже и рухлядь в платяном шкапу, и парики на болване…» – Олег сморщился, будто разжевал пол-лимона без сахара и чая. – Блин, ничего не меняется!

– Ты о чем?

– О косноязычии наших предков по служебной линии. Это же читать невозможно!

– Давай я почитаю…

– Валяй, а то у меня уже скулы сводит. – Он швырнул распечатку на стол.

Я взял из папки другую распечатку.

– Копия полицейского протокола за номером 217-бис от 19 января 1882 года, – сообщил я. – Ну, все читать – смысла нет. Погоди минутку… – Я пробежал глазами текст. – Ага, вот!.. «…по заключению медицинского эксперта-криминалиста господина Петраковича, причиной скоропостижного разрыва сердечной мышцы могло стать сильное изумление или даже страх покойного перед неведомой смертельной опасностью. Оная опасность и страх могли соотноситься как с вполне реальными, так и вызванными к жизни неизвестным способом видениями. В последнем случае могло иметь место последствие неумело проведенного сеанса столоверчения, коим, как выяснено, баловался покойный при жизни… Однако ж не менее важным является то обстоятельство, что в личном кабинете покойного, временного купца 1-ой гильдии Карла Иоганна фон Крюгера, экспертом Добрянским отмечены на персидском ковре следы большой собаки, соразмерные следам сенбернара или же мастиффа. Такоже обнаружены на ковре и даже столе клочья собачьей шерсти, более похожие на шерсть лайки… достоверно установлено, что покойный собак в доме не содержал, а иные беспородного племени в количестве двух штук сидят на цепи на заднем дворе и у дровяного сарая…»

– Хватит, Димыч! – взмолился Ракитин. – Я сейчас от злости тресну! Ну как это можно читать?..

– А сам-то лучше, что ли, пишешь? – ухмыльнулся я, складывая распечатку. – Ну, теперь-то тебе все ясно?

– Что именно?

– Что надо немедленно ехать в горы, инспектор, если вы заинтересованы в поимке преступника!

– Спокойно, Холмс, я же сказал, что поеду…

Вертолет сделал очередной вираж и устремился прочь от реки вдоль широкого распадка, заросшего чернёной тайгой[49] и клином выходившего к берегу. По дну распадка скакала по плоским, синеватым камням неширокая речка, вливаясь в неспешные воды Томи.

Точного ориентира на урочище Козыр-агаш в «памятных тетрадях» Крашенинникова я не нашел. Поэтому нам предстояло внимательным образом исследовать южный склон Салтышыка на протяжении, по крайней мере, десяти-пятнадцати километров параллельно течению Нижней Терси – правого притока Томи, где, согласно записям, были высажены молодые ученые и проводник.

Экипировали нас отлично. Всепогодные комбезы «Маугли» с внутренним влагопоглощающим слоем и воздушным фильтром обеспечивали защиту от дождя, жары и холода. К комбезу прилагались совершенно фантастические ботинки. Это была не просто обувь – сложнейшее инженерное устройство! Во-первых, у ботинок была подошва с изменяющимся коэффициентом жесткости. Чем сложнее был профиль опоры, то есть поверхности дороги, тем более гибкой становилась подошва. Материал как бы облегал все выступы поверхности, скрадывая их и снимая давление и неприятные ощущения на стопу. Во-вторых, ботинки тоже имели систему вентиляции, как и комбезы. Причем устроена она была гениально просто. Во время ходьбы верхний слой стельки работал как воздушная помпа, прогоняя воздух сквозь внутреннее пространство ботинка. В такой обуви можно было идти весь день, не снимая, и ни капельки не устать!

Кроме этого, в заплечных плоских ранцах мы несли трехдневный запас суперконцентратов – толстых блекло-серых плиток, представлявших собой сбалансированный белково-углеводный комплекс с необходимыми добавками витаминов и минералов, обезвоженный по специальной технологии. Достаточно было бросить в стакан с водой кусочек этой плитки размером с вишню, и через десять минут получался невзрачный на вид, но очень питательный бульон, по калорийности не уступающий стакану настоящего мясного бульона.

Воду мы с собой не взяли, поскольку в этих краях ее и так было в избытке, а пачка универсальных таблеток «Детокс» обеспечивала два ведра чистой питьевой воды из любого источника, включая болото.