Огненный холод

Сфорца-Малатеста ожидал ее в гигантской столовой – он восседал за длинным столом, изучая прессу. Увидев входящую Марину, он легко улыбнулся и встал.

– Доброе утро, синьорина! Позволю себе сказать, что творение Кристиана Лакруа вам чрезвычайно к лицу. Нас ожидает легкий континентальный завтрак, а затем возвращение в советскую столицу.

Смолкнув на мгновение, он вдруг добавил:

– Конечно, если вы вдруг не передумаете и не решите, что хотите остаться в Париже...

Сделав вид, что не расслышала его последней фразы, Марина опустилась на стул на противоположном конце стола, и около нее возник дворецкий с серебряным кофейником.

– Как вы провели ночь? – спросил герцог. – Вам никто не мешал? Здесь когда-то мадам де Помпадур принимала короля Людовика Пятнадцатого, и, как утверждают, их призраки до сих пор бродят по коридорам.

И вот они снова оказались в «Роллс-Ройсе». Марина чувствовала непередаваемую тоску и разочарование – ну да, ей придется навсегда покинуть сказку. А ведь она может еще остаться, ведь Алессандро давал ей понять: достаточно одного ее слова, и... И что будет тогда? Она получит в подарок эту виллу и станет любовницей герцога. Нет, ни за что!

Почти всю дорогу в аэропорт они провели в молчании, наслаждаясь доносившейся из динамиков чудесной музыкой – «Бранденбургскими концертами» Баха.

* * *

В Москву они прибыли под вечер. Только когда шасси коснулись взлетно-посадочной полосы аэропорта Шереметьево-2, Марина воскликнула:

– А как же агентство и Зульфия? Она ведь будет рвать и метать из-за того, что я не вышла на работу!

– О, ничего подобного не случится, – заверил ее герцог. – Ваша начальница отнесется к вашему прогулу снисходительно...

– Алессандро, вы плохо знаете мою начальницу, – уныло покачала головой Марина. – Она очень хорошая женщина, однако весьма темпераментная. Мне следовало предупредить ее...

– А вы плохо знаете меня, – ответствовал аристократ. – Я никогда не сделаю ничего, что бы причинило вам вред, Марина! И ваша начальница ничего не скажет, потому что со вчерашнего дня я являюсь владельцем агентства.

– Что? – изумилась Марина. – Вы... вы купили его? Но как это возможно?

– За что я люблю Россию, так именно за то, что эта страна поистине неисчерпаемых возможностей, – заявил Сфорца-Малатеста. – Так что мадам Зульфия ни слова не скажет вам в упрек, потому что вы находились со мной на спецзадании!

У Марины от новостей голова шла кругом. Герцог, поцеловав ей кончики пальцев, сказал:

– Не забывайте, я вернусь ровно через месяц! Вас сейчас доставят обратно в... – Он поморщился и закончил фразу: – В общежитие. Я бы предложил вам одну из квартир или дач нашего холдинга, но вы, я знаю, ответите отказом. Вы, Марина, удивительная женщина! Мне кажется, вам пришлось через многое пройти. В вас чувствуется особый характер...

Марина села в «Роллс-Ройс», а герцог остался стоять на трапе лайнера. Девушка отвернулась и все же, не выдержав, снова посмотрела в окно – Алессандро все еще стоял на ступенях, пристально глядя на удаляющийся лимузин, словно зная: Марина обернется, чтобы бросить на него взгляд.

После Парижа, изысканного ресторана и ночи в особняке, некогда принадлежавшем любовнице французского короля, все казалось нереальным. Шофер высадил Марину, по ее же просьбе, за несколько кварталов до общежития – ей не хотелось, чтобы появление редкостного автомобиля снова привлекло всеобщее внимание. И так достаточно того, что было, разговоров хватит на две пятилетки!

Марина прошмыгнула мимо увлеченной вязанием вахтерши. Лифт, как гласила табличка, находился на капремонте, пришлось подниматься на седьмой этаж по лестнице. Марина столкнулась с одной из соседок, которая тотчас засыпала ее вопросами, а затем, потрогав платье от Кристиана Лакруа, завистливо ойкнула:

– Сразу видно, импортное! Скажи-ка, Маринка, как у тебя это получилось?

– Что именно? – ответила девушка, на что соседка, гадливо улыбаясь, заметила:

– Ну, в проститутки-то как ты вышла? Что рожу кривишь и глаза закатываешь? Ты же дома не ночевала! Значит, у мужика была! Да я что, разве осуждаю? Ты лучше подскажи, к кому обратиться. Я бы тоже не прочь на досуге немного деньжат подзаработать. А платье тебе твой полюбовничек купил?

Марина быстро поднялась на свой этаж, закрылась в комнате и, упав на кровать, заплакала. Все уверены, что она продала себя. И никто не поверит, что между ней и герцогом Алессандро ничего не было. И быть не могло. Он ведь старше ее на сорок с лишним лет, да и не любит она его вовсе. Она любила и любит только одного человека – Мишу!

Марина вынула из сумочки кошелек, раскрыла его – и обнаружила, к своему ужасу, что фотография Миши исчезла. Она ее потеряла! Как же так? Фотография жениха всегда была там...

Марина долго проплакала, затем отправилась в общую ванную (горячей воды, конечно же, не было). Полоскавшая в большом ржавом тазу белье соседка, подняв на девушку глаза, зло процедила: