Огненный холод

Август выдался жарким. 19-го числа, придя на работу, Марина застала начальницу в возбужденном состоянии.

– Ты что, ничего не слышала? – воскликнула она и покрутила радио. – Горбачева сместили! Теперь страной управляет Государственный комитет по чрезвычайному положению. Ну, блин, они и дают! Что же теперь будет? Неужели все прикроют, в том числе и наше агентство?

В числе прочих москвичей Марина отправилась на Краснопресненскую набережную, к Белому дому: она чувствовала, что происходят события исторического масштаба. Странно, что более всего она думала о том, что, возможно, никогда больше не увидит Алессандро. Но это и к лучшему!

Путч потерпел поражение, а на следующий день в Москву прилетел герцог. Он застал Марину в агентстве, и девушка была поражена, увидев его.

– Знаю, что месяц истекает только через неделю, но я не мог так долго ждать, – произнес, проходя в каморку, Сфорца-Малатеста. – Сейчас события развиваются молниеносно, поэтому и подписание договора пришлось форсировать. Но в Москву я прибыл не столько из-за бизнеса, сколько ради того, чтобы узнать, Марина, как ваши дела. И также мне хотелось бы получить от вас ответ – здесь и сейчас!

Марина знала, что должна ответить «нет». Отказ – разумное и взвешенное решение. Знакомство с герцогом нарушило ее внутреннее равновесие, взорвало границы ее вселенной, заставило понять, что жизнь – это жизнь. Поэтому ей и следует перебороть искушение и остаться в Москве.

Но ведь он приоткрыл перед ней «железный занавес», за которым находится мир, такой интересный и многообразный. И если она скажет «нет», то все окончательно останется в прошлом, в том числе и Париж... Но разве может она ради Парижа предать Мишу? Стоп, а разве она не предала его, когда села в «Роллс-Ройс» герцога?

Набрав в легкие воздуха, Марина произнесла:

– Ваше высочество... Алессандро... Мне лестно узнать, что именно из-за меня вы прибыли в Москву, а вовсе не из-за контракта или последних событий... Но я должна сказать, что...

Марина зажмурилась. А затем выпалила:

– Алессандро, я приму ваше предложение! И стану вашей секретаршей!

И все же она не была уверена, что поступает верно. Однако некое чувство подсказывало ей, что раскаяться в своем решении ей не придется.

* * *

Москву они покинули два дня спустя. Зульфия на прощание аж прослезилась. Герцог же отметил с улыбкой:

– Мадам, в Европе с вашей смекалкой и пробивной силой вы бы давно возглавили огромный холдинг. Наши связи с Восточной Европой будут только крепнуть, и мне нужны люди, на которых я могу положиться. И вы, без всякого преувеличения, одна из таковых!

Зульфия, обнимая и целуя Марину, прошептала:

– Ты своего герцога не упускай. И обо мне словечко замолви. Эх, когда же мы еще увидимся?

«Боинг» унес их из советской столицы, приходившей в себя после августовского путча. Лайнер взял курс на столицу Италии. Герцог пояснил Марине:

– Мой холдинг резидирует именно там, но я не люблю Рим, шумный и грязный город. Однако вам придется часто бывать там.

Марина отметила, что герцог ни словом не обмолвился о ее обязанностях. Она напомнила ему о поиске материалов касательно его русской бабушки – великой княжны Елизаветы Александровны, на что Сфорца-Малатеста заметил:

– Ах да, конечно, как же я мог запамятовать! Однако с этим можно повременить.

Из Рима на вертолете они отправились в Салерно, итальянскую провинцию, располагавшуюся у Тирренского моря. Там, примерно в полутора часах езды от Амальфи, в небольшой долине, склоны которой были покрыты виноградниками, и располагался родовой замок Алессандро. Выстроенный в четырнадцатом веке, во времена Средневековья, он тем не менее не выглядел мрачно. Темные каменные стены, поросшие мхом, башни, устремленные в лазурное небо, и штандарт герцога, который опускался, когда он находился в отъезде, и реял на мачте, стоило хозяину вернуться в замок.

– Мой дед и отец основательно отреставрировали семейное гнездо, – пояснил герцог. – И внутри здание не уступает лучшим отелям мира!

Марина сразу же влюбилась в этот средневековый колосс. Герцог не обманывал – обстановка замка напоминала музей, и девушка никак не могла поверить, что будет жить среди такого великолепия. Ей отвели целое крыло – в общей сложности пять комнат, в которых она была полновластной хозяйкой.

Обязанности, которые возложил на нее Сфорца-Малатеста, были смехотворные: первые пару недель она вообще ничем не занималась, потому что Алессандро находился в постоянных разъездах – бизнес требовал его присутствия в разных точках мира. Он хотел, чтобы она сопровождала его, однако девушка заметила, что должна заниматься семейным архивом, на что его высочество возразил:

– О, уверяю вас, бабушка может подождать еще некоторое время!

В замке было не меньше двадцати слуг, и все они относились к герцогу с величайшим почтением и даже с трепетом. Марина считала, что тоже принадлежит к касте обслуги, но увидела: горничные и дворецкие прислуживают ей, как будто она была владелицей замка. Интересно, почему? Только много позже она узнала, что Алессандро отдал соответствующий приказ.