Огненный холод

Гости были самые изысканные – представители аристократических семейств, а также заокеанские нувориши и дельцы с Уолл-стрит. Все были одеты по моде семнадцатого-восемнадцатого века: камзолы, парики, кринолины. Марина точно не знала, сколько всего гостей приглашено: по слухам, чуть больше тысячи. И все могли есть и пить вволю, причем только лучшее шампанское, только иранскую икру, только гастрономические деликатесы. Помимо этого, каждый из гостей получал подарок – мужчина ручку с золотым пером, женщина – изящный платиновый брелок с изумрудами. Марина поражалась тому, с какой легкостью муж тратил деньги – а ведь, по словам шурина, они находятся на грани банкротства.

В центральном зале под старинный полонез герцогская чета открыла танцы: Алессандро изображал короля-Солнце Людовика Четырнадцатого, а Марина – Екатерину Великую. Со всех сторон слышались возгласы восхищения, гости, даже те, что давно привыкли к необузданной роскоши и безудержному мотовству, были в восхищении. Более того – впали в благоговейный ужас, когда на танцующих обрушился ливень из золотых и серебряных монет.

И снова пиршество, и танцы, и фейерверк, и морская баталия на искусственном озере (постарались лучшие пиротехники и каскадеры Голливуда), и выступления Мадонны и специально на праздник прибывшего в Италию престарелого Фрэнка Синатры, и снова фейерверк, и...

А в завершение, после того как выступили три великих итальянских тенора, на сцену вышел сам Алессандро. Взяв в руки микрофон, он произнес:

– Друзья! А теперь я хочу принести благодарность той, которую люблю больше всего! Той, которая подарила мне двух прелестных дочурок. Той, что наполнила мое сердце жизнью! Моей Марине!

И он запел арию принца Калафа из «Турандот». Ту самую, что в Москве выводили под ее окнами три тенора. Марина не смогла сдержать слез. Алессандро сделал это все – для нее! А она сомневалась в нем! И переводила все в финансовую плоскость! Как же она могла!

Голос у герцога был чарующим – странно, но она еще ни разу не слышала, как муж поет. А ведь где-то читала, что Алессандро в юности подумывал о карьере оперного певца.

Под последние аккорды небо осветилось радугой, и началось представление гениального специалиста лазерного шоу. Марина, поднявшись на сцену, поцеловала Алессандро. И ощутила, что любит его больше, чем когда-либо!

* * *

Наступало утро, а представление еще продолжалось, хотя гости начали разъезжаться. Марина поднялась в детскую, где нянька заверила ее, что девочки спят богатырским сном и даже громыхание в небесах им не мешает.

Алессандро куда-то исчез, и в поисках мужа Марина натолкнулась в одном из закрытых для гостей помещений замка на развалившегося в кресле дородного мужчину в костюме Арлекино, тискавшего смазливого молодого человека. Марина нахмурилась, парнишка, конфузясь, исчез, на ходу застегивая брюки, а в Арлекино женщина узнала Сержио.

– И вы здесь? – спросила она удивленно. – Но, насколько я знаю, приглашение на ваше имя не высылалось.

Сержио, закурив, нагло ответил:

– А что, милая Марина, все делается так, как того хочет мой старший брат? Не забывай, он всего лишь смертный герцог, а не бессмертный Всевышний!

Марина возмутилась:

– Увы, мне придется вызвать охрану и попросить ее выставить вас вон. Вы не имеете права находиться здесь.

– Гм, так ты обращаешься с родственниками? – процедил Сержио. – А что же касается моего права находиться в этой развалине, которая скоро пойдет с молотка... Да, приглашения я не получил, однако каждый, кто удостоился такой чести, имеет право взять с собой сопровождающего. И моя старинная подруга, баронесса Бильбоа ди Сантьяго, вдова чилийского мультимиллионера, предложила мне составить ей компанию. Разве я мог ответить доброй даме отказом?

Марина вздохнула: избавиться от назойливого шурина было невозможно. Во всяком случае, без скандала. А он Алессандро был нужен меньше всего.

– И как продвигаются переговоры? – спросил Сержио. – Зрелище произвело на инвесторов впечатление?

Марина непонимающе подняла брови:

– Простите, вы о чем?

– Боже, какая ты наивная! – всплеснул руками шурин. – Марина, неужели ты думаешь, что мой брат Алессандро организовал сегодняшний прием, надо признать, незабываемый и грандиозный, ради тебя или твоих дочурок? Ты купилась на слезливое представление, когда он козлиным голоском выводил арию на сцене?

Незваный гость помолчал, выпуская элегантные кольца дыма. А Марина просто не знала, что и сказать.