Огненный котёл

Корабль выполнил резкий маневр, тяжело зарывшись в море и рванувшись вперед с новой силой. Карпов хотел держаться от торпед настолько далеко, насколько возможно, и легко выполнил маневр. Подойдя к иллюминаторам, он потянулся за своим биноклем, с удовлетворением обнаружив, что тот висит там же, где он его оставил — казалось, так давно. Быстрый взгляд позволил заключить, что маневр сработал. Две торпеды прошли далеко справа от корабля, и он вздохнул с облегчением.

— Две воздушные цели удаляются, — сказал Роденко. — Думаю, с них хватило.

Карпов кивнул.

— Будем надеться, что больше мы пока что ничего не увидим. — Затем он повернулся к Федорову. — Что по кормовой палубе, товарищ командир?

Федоров только что выслушал доклад и имел мрачное выражение лица.

— Плохо, — сказал он. — Ка-40 загорелся после сбоя ракеты, и его пришлось выбросить за борт. Я не знаю, как они это сделали, но они смогли. Вторичный взрыв, который мы слышали, вероятно, затронул топливохранилища. Если корабль находится вне опасности, я бы хотел замедлить ход до десяти узлов и отправить водолазов для осмотра корпуса. Быко докладывает, что буксируемая антенна ГАК повреждена. Вероятны дополнительные повреждения от взрыва.

— Так точно, — подтвердил Тарасов. — Неисправность буксируемой антенны, однако подкильная работает исправно. Похоже, что мы не сможем развернуть буксируемую антенну, но по крайней мере ГАК не вышел из строя. Кроме того, остаются два вертолета, оснащенные опускаемыми антеннами.

Корабль был оснащен модификацией старого низкочастотного гидроакустического комплекса «Полином», главная антенна которого располагалась в характерном бульбе в носовой части корабля. Однако на корме имелась буксируемая на длинном кабеле антенна, способная опускаться на переменную глубину, таким образом, обходя слои скачка.

Федоров пожал плечами, подошел к центру командного поста и положил руку на спинку командирского кресла. Карпов подошел к нему, положив руку на плечо.

— Непосредственной опасности больше нет, — сказал он.

— Рад это слышать, — ответил Федоров. — Такое ощущение, что уже забыл, сколько на ногах.

Карпов улыбнулся.

— Привыкайте, товарищ командир. — Затем он указал на кресло. — Располагайтесь. Корабль ваш.

— Благодарю, — ответил Федоров и тихо скользнул в кресло, понимая, что сидит там впервые. Этот момент останется с ним на всю оставшуюся жизнь. Он стал командиром самого мощного военного корабля в мире. По крайней мере, пока.

ГЛАВА 9

В санчасти появились трое, и Золкин был сильно удивлен, увидев среди них Орлова, лицо которого было перемазано сажей и кровью. Он также сильно сжимал руками форменную хэбэшку, будто пытаясь уберечь корпус от дальнейшего вреда. Шерстяная шапку он натянул на лоб, выглядя все тем же грубым и угрожающим человеком, который когда-то занимал должность начальника оперативной части.

Однако для Золкина оказание медицинской помощи было долгом и призванием, так что он отложил свои чувства к Орлову и быстро усадил его на койку, изготовившись оказать первую помощь.

— Надеюсь, Орлов, вы не намерены участвовать в турнире по боксу. Что случилось?

Орлов скривился, пока доктор обрабатывал раны и накладывал повязки, однако ожоги не были серьезны. Он рассказал доктору о пожаре и о том, как они сбросили вертолет за борт прежде, чем он взорвался. Остальные двое отделались незначительными синяками, и превозносили Орлова, и вовсе не потому, что боялись каких-либо действий с его стороны. В пылу чрезвычайной ситуации Орлов среагировал инстинктивно, рискуя своей жизнью и жизнями других, чтобы спасти корабль, и вместе с тем сумел обойти судьбу на считанные секунды. Факт оставался фактом — Орлов стал для других героем, и Золкин подумал, что это был первый позитивный шаг для него в его новом статусе.

— Чтобы я не думал относительно вас в других аспектах, — сказал он. — Я считаю нужным отложить это, и хвалю вас за ваге мужество. Другие тоже рассказывали о вашем подвиге. Адмирал будет рад узнать об этом.

Когда эти двое удалились, Орлов решил задать вопрос.

— Что вообще случилось? Я так ничего и не понял. В кого мы стреляли?

— Не спрашивайте. Да, я участвовал в совещании, и могу сказать, что корабль снова переместился в разгар войны. Федоров смог определить, что сегодня 12 августа 1942 года, почти год с момента окончания нашего приключения. По-видимому, к югу идет серьезное сражение, так что он направил корабль обратно в Тирренское море, чтобы уйти подальше от него. Но, как видите, мы все-таки были обнаружены. Вы не единственный раненый. Адмирал Вольский сейчас спит в соседней палате.

Орлов опустил голову.

— Я сглупил, Золкин, — тихо сказал он. — Карпов обманул меня. Змееныш. Я повелся на его vranyo. Если я когда-нибудь до него доберусь…

— Так, так! Это ничем хорошим не кончится, Орлов! — Увещевающе покачал пальцем Золкин.

— Ну и пусть тогда гниет на губе! У меня хотя бы осталось хоть какое-то звание и должность.