Огненный котёл

Все разошлись, и Карпов взялся за еду, усталый, злой, униженный и делающий выспаться. Он встал, и только тогда заметил, что Орлов поставил стакан с кофе на его стол, так, чтобы она упала на палубу, облив при этом скатерть. Его плечи поникли, он развернулся и направился через дверь, но в коридоре сразу заметил, что кто-то идет ему навстречу. Это был Орлов.

— Ох, товарищ капитан, — сказал он. — Виноват. А где вы забыли свои погоны?

— Yob tvou mat, Орлов! — Воскликнул Карпов, указывая тому, что ему следует сделать с собственной матерью. — Где ж твоя борзость была тогда, на ГКП?

Это был первый раз, когда они оба заговорили о своей неудавшейся попытке захватить корабль, и от сказанных слов прорвало обоих.

— Да пошел ты, Карпов! Ты меня напарил! Задурил своими планами, а я был настолько глуп, чтобы тебе поверить!

— Давай, просто скажи, мы у тебя сдали нервы, и твоя смелость снова при тебе! Ты же так любишь на всех наезжать, но только не на морпехов! Только не на тех, кто может дать тебе под зад!

Орлов рванулся к нему, схватив Карпова за куртку, несмотря на явную боль в руках. Он был на двадцать килограммов тяжелее и на голову выше, так что проблем с «наездом» у него не возникло.

— Точно, Карпов. Все как тогда, когда дело дошло до ракет. Ты такой отдал приказ, а потом стоял и смотрел, чтобы я подтвердил твой приказ! Ты вывалил на меня целую кучу говна, чтобы потом свалить все на меня, если все пойдет в жопу. Да?

— Руки убери! — Лицо Карпова покраснело от злости.

— Да? И что же вы сделаете, товарищ капитан? Трояка здесь нет, да? Или пойдете жаловаться Вольскому? Или на мостик, докладывать Федорову? Piz-da!

Карпов попытался вырваться, но Орлов сам убрал одну руку и сильно ударил его в живот, заставив согнуться пополам, хотя и сам поморщился от боли в перевязанной руке. Он оттолкнул Карпова, сбив его с ног, и навис над ним с довольной ухмылкой.

— Na kaleni, suka! — Прошипел он. — Иди пожалуйся Федорову, и просто радуйся, что получил не ножом. — Он развернулся и пошел прочь, грохоча по палубе тяжелыми ботинками.

* * *

Ночь сгущалась. На борту «Кирова» сменилась вахта — кто-то отправился на несколько часов сна, другие заняли места по боевому расписанию. Третьи расположились на камбузе, выстраиваясь в очереди за теплым молоком, бутербродами с сыром, кашей и горячим чаем. Федоров решил понизить степень боевой готовности, несмотря на то, что обнаружил преждевременный выход в море кораблей 7-й крейсерской дивизии итальянского флота. Они справились с 3-й дивизией Да Зары достаточно легко, но другие цели, все еще направляющиеся в их сторону, вызывали у него обеспокоенность. Итальянские крейсера были быстры — каждый из них был способен развить тридцать узлов, так что «Киров» продолжал мчаться на север на самом полном ходу.

Хитрость, которую он задумал, предполагала дать поддельный сигнал бедствия азбукой Морзе. После дешифровки итальянцы получили бы следующее: «Соединению «К» — критические повреждения от артиллерийского огня в 23.45. Прекращаю операцию, отход по плану «Б». Дабы быть уверенным, что оно будет дешифровано, он нашел старый справочник шифров Королевского флота, намеренно выбрав тот, который мог быть итальянцами взломан. Он намеревался убедить итальянский флот в том, что его корабль более не представляет непосредственной угрозы для их баз и аэродромов в надежде, что они прекратят преследование и вернут корабли в собственные порты, как и случилось в ходе реальной операции «Пьедестал». Тогда итальянский флот прекратил операцию после того, как немцы отказались обеспечить воздушное прикрытие над Сицилией. Федоров надеялся, что они также отстанут и от них. Однако он ошибался.

* * *

У Итальянского флота появилась заноза в мягком месте. Взбешенный Да Зара отступил на юго-запад к Кальяри со своими избитыми кораблями в полнейшей ярости от того, что не получил дополнительной поддержки и в полной уверенности в том, что в Тирренское море прорвался не просто британский крейсер, а британский линейный крейсер. Он пришел к выводу, что этот корабль, должно быть, проскользнул к северу от банки Скерки за день до того, как там был расположен заслон подводных лодок, а большинство разведывательных самолетов были сосредоточены западнее. Очевидно, корабль намеревался сорвать запланированную итальянским надводным флотом атаку на конвой, и пока что справлялся с этой задачей просто замечательно.

Типично английское высокомерие, подумал он. Они считают, что могут просто так войти в наши домашние воды? Он связался с адмиралом Бергамини в Специи, и яростно потребовал не допустить, чтобы подобные действия остались безнаказанными. От ответа у него отлегло от сердца.

Бергамини заявил, что они уже знают о появлении этого корабля, после того, как подлодка «Бронцо» заметила его перед закатом, причем с признаками пожара на корме.