Огненный лис

Все её стены были увешаны старыми, забранными в аккуратные рамочки, фотографиями. Сотни поблекших от времени взглядов устремились на Виктора, одни переполняла скорбь, другие - радость...

Это все родня наша, - пояснил дядя Никон. - И Лозовые здесь, и Логно, и Левшовы...

Крамаренки, Авдеевы, Курьевы... Все, кто был, и кто есть.

Виктор пригляделся, и к своему удивлению обнаружил самого себя. Фотография десять на тринадцать - в офицерской форме, совсем ещё молоденький лейтенант. А рядом отец - тоже в военной форме, и далее все мужчины, из поколения в поколение: дед в папахе и с трехлинейной винтовкой в руках, его братья, их дети... Большинство - либо в форме, либо при оружии.

В вашем роду почти все вояки были, - пояснил дядя Никон. - Кто на войне погиб, кто потом уже сгинул... Но честь свою соблюдали!

Виктору сделалось немного не по себе. Он неопределенно вздохнул и направился дальше, в залу. Хозяин вошел следом, включил свет:

Ну, и как?

Здорово! Честное слово!

Хвалить было за что. Гостиная сияла и сверкала шикарной косметической отделкой, однако не так называемый "евроремонт" привлек внимание гостя. Его взгляд приковала к себе внушительного размера икона, занимавшая, как и положено, противоположный от входа угол. Глубокие трещины избороздили её вдоль и поперек, лик от времени потемнел, но сомнений не возникало - это был образ Пресвятой Девы Марии. Древний богомаз написал её необычно: в полный рост, обнаженную, ступающую босыми ногами по каким-то непонятным, похожим на старославянские, письменам. К тому же, палец на её левой руке украшало нечто, немного напоминающее пирамиду, обвитую двумя змеями.

Перстень, - догадался Виктор.

Нравится? - Старик почувствовал интерес гостя и пояснил:

Знаменитая вещь. Древняя. Еще дед мой её сохранил. Потом бабка твоя, потом уже она мне досталась. Я ведь эту икону недавно совсем сюда прицепил. Смотрится, вроде, неплохо, но... Времена теперь пошли такие, что жить практически не на что. Думаю корову купить, хоть молоко давать будет. Как считаешь?

Ну, я даже не знаю...

На обратном пути Виктор не утерпел:

Дядя Никон, я просто поражаюсь, как половина Светловодска ещё умудряется коров держать. Участки тесные, соток по пять-шесть, не больше. Толковый коровник не построить, выпасов нет, покосов тоже... чем кормят-то?

Была бы корова. А чем кормить - найдем, не беспокойся!

... Виктор распахнул дверцу автомашины и влез за руль. На пассажирском сидении Данила нервно чиркал зажигалкой - все никак не мог прикурить свою душную "приму":

Быстро же ты! Целый час почти... Пальца с Мулей уже, наверное, похоронили давно.

Значит, помянем, - безмятежно парировал Виктор и повернул ключ в замке зажигания.

Мотор ласково заурчал, машина выползла на раздолбанную мостовую и покатилась в центр города. Позади осталась улица Ленина, промелькнул слева рынок. Трое знакомых гаишников приветливо махнули вслед Левшову полосатыми жезлами - Виктор кивнул в ответ и, не снижая скорости, проехал дальше.

... Диско-бар "Аквариум", в котором Муля Папич работал барменом, располагался в девятиэтажном, громоздком здании радиозаводской общаги, на самом краю так называемого Андрюшкиного яра - крупномасштабного, глубокого оврага, скатывающегося между холмов прямо в море. Как и большинство заведений подобного рода, "Аквариум" имел два выхода - парадный и так называемый черный.

Как только Виктор подогнал машину к парадному входу и вместе с Данилой Московским выбрался из нее, крайнее расписное окно бара словно взорвалось изнутри, и брызнуло на улицу сотнями мелких стеклянных осколков. Задымленное отверстие оконного проема теперь прикрывала только металлическая решетка, в хитросплетении прутьев которой угадывался застрявший стул.

Началось! - Рванул к диско-бару Виктор. - Опоздали, блин...

А стволы? - Замешкался Данила.

В багажнике! Не заперт он... давай быстрее, не стой, как истукан!

Московский судорожно дернул защелку, откинул вверх крышку багажника и извлек из целлофанового свертка два двуствольных обреза:

Ну, падлы! Ну, падлы, держитесь! - Взревел он и, выставив оба обреза перед собой, бросился в бар вслед за Виктором.

А тот уже распахнул дверь "Аквариума" и вбежал в помещение. Ударом ноги он отбросил куда-то в сторону оказавшегося на пути парня, и что было силы рявкнул:

Всем стоять! Лицом к стене! Завалю, на хрен... мать вашу!

Вбежавший следом Данила тоже долго раздумывать не стал: вскинул вверх оба обреза и разрядил все четыре ствола одним разом. Ружейный залп саданул по барабанным перепонкам с такой силой, что на несколько секунд Левшов просто оглох - подобный грохот в замкнутом помещении могла произвести, пожалуй, только добрая дюжина тротиловых шашек.

Картечь хлестко ударила в потолок, выдрала из него куски гипсовой лепки и рикошетом осыпала стены. Зеркальный шар над стойкой раскололся надвое и рухнул вниз, едва не накрыв отскочившего в сторону Папича. От сотрясения задребезжали стаканы, бутылки, графины...

Е-мое! - Произнес побледневшими губами Муля, начиная осознавать весь масштаб причиненного бару ущерба. - Ну за каким... а? Что же вы творите-то?